— Ты похож на пирата!
— Хорошо, — криво ухмыльнулся Хаммер, — Будут держаться подальше.
— Кто? — игриво поинтересовалась я, подойдя вплотную и нежно обхватив его за локоть, — Твои многочисленные соперники?
Улыбка с его лица постепенно исчезла. Зато на моей пояснице неожиданно появилась широкая ладонь. Хаммер властно притянул меня к груди, и в этот же момент я ощутила, как его дух сжимается вокруг плотным коконом.
— Никаких соперников, маленькая леди! — тихо пророкотал альфа, поднимая мой подбородок пальцами.
От этих действий и слов по позвоночнику прошел колючий разряд, рассыпая по телу возбужденные мурашки. Низ живота отяжелел, стремительно заполняясь жидким огнем. В необъяснимом порыве я схватилась за жесткие края куртки и приподнялась на носочки, желая вновь ощутить на языке вкус Хаммера.
— На выход, детки! — крик дяди Дакера заставил меня испуганно вздрогнуть, — Слюнявить друг друга будете потом. Нам нужно быть на месте до рассвета!
Хаммер отпустил меня, поднял с земли тяжелый рюкзак и, взвалив его на плечо, зашагал к потрепанному четырехместному аэроциклу, за рулем которого уже находился Дакер.
— Будьте осторожны и не особо доверяйте чужакам.
Я повернулась к Марише и крепко обняла омегу, которую когда-то, много лет назад, моя мама вместе с коллегой-наемником спасли из ужасной лаборатории, где с похищенными амароканками творили ужасные вещи.
— Спасибо тебе, Мариша! И спасибо дяде Дакеру! — пропищала я, чувствуя, как сдавило горло от подступающих слез.
— Иди уже! — она поцеловала меня в лоб и подтолкнула вперед, — Еще увидимся, милая.
Громко шмыгнув носом, как не подобает леди, я помахала ей ручкой и побежала к нетерпеливо гудящему аэроциклу.
Хаммер
— Фуф… Великий Амарок!.. Какой ужас!
Я с сочувствием взглянул на сидящую рядом девчонку. Леона зажимала пальцами свой аккуратный носик, напрасно пытаясь отгородиться от едкого запаха животных, с которыми мы уже полчаса находились в одном перевозочном боксе. Вонь от нескольких десятков гуринов действительно стояла невыносимая, особенно для непривыкшего к такому человеческого обоняния. Испарения мочи и помета быстро заполнили небольшое пространство, сделав воздух тяжелым и удушливым. Но помимо этих «ароматов» я отчетливо слышал другой, более яркий и раздражающий…
Запах крови.