Когда я добралась до казарм, на браслете показывало уже половину девятого. До отбоя оставалось всего полчаса. За это время я успела привести себя в порядок и нанести немного макияжа, а Джина – заплести мне красивую сложную косу, перекинув ее через плечо. Нежный образ для романтического свидания был почти готов. Не хватало лишь одного…
Из маленькой деревянной коробочки, что хранилась у меня в стеновом отделении под одеждой, я достала подарок Рената. Изящное золотое колечко с розовым рубином смотрелось на моей руке потрясающе!
— Как же я тебе завидую, Лео! — притворно зашипела подруга и как-то очень грустно вздохнула: — Я даже подумываю, не украсть ли у тебя твоего принца?
Я тихо засмеялась и хотела уже закрыть шкатулку, но Джина, внезапно склонившись над ней, деловито поинтересовалась:
— А ну-ка, что это у нас?..
Бессовестно запустив пальцы на дно коробочки, она вытащила маленький, не больше двух сантиметров, белый клык, который болтался на стальной леске.
Сердце болезненно сжалось.
— Что это за херня?! — удивленно прищурилась Джина, разглядывая странный кулон.
— Это… Это… — я растерянно посмотрела на девушку, не зная, делиться с ней или нет тем, что когда-то было для меня самым сокровенным: — Это подарок. От старого друга. Или не друга…уже.
— Как это? — не поняла Джина, но я лишь пожала плечами, аккуратно забирая из ее рук молочный клык Хаммера.
Воспоминания из детства нахлынули с новой силой, хотя я множество раз обещала себе, что не буду к ним возвращаться. Но тогда я чувствовала обиду и злость, а теперь в моем сердце разливались тоска и сожаление.
— Мы познакомились, когда нам было по девять. — Я все же решилась на откровенность. — Наши родители дружили, и на тот момент мы часто пересекались на праздниках и совместных каникулах. Хаммер был необычным ребенком. Он называл себя «измененный». Из-за бесчеловечного эксперимента, которому подверглась его мама, он родился с измененными генами… точнее, с генами волка, которые идеально совместились с его человеческими.
Я посмотрела на Джину. Девушка молчала, терпеливо ожидая продолжения. Тогда я снова заговорила, не замечая, как сама все сильнее погружаюсь в прошлое:
— Хаммер всегда был нелюдимым, вел себя агрессивно, что только отпугивало других детей. Но для меня же по какой-то причине он сделал исключение. Мы крепко сдружились. Можно даже сказать, сроднились в каком-то смысле… Представляешь, — я криво заулыбалась, пытаясь проглотить появившийся в горле ком, и продолжила уже дрожащим голосом, — он даже пообещал стать моим альфой, когда мы повзрослеем!