Запал у Ирреса мгновенно пропал, и он
смущённо заворчал.
«Как он вспомнил-то? Этот
перьевой мешок всё же подсказал?»
Разбитая переживаниями Лирка кое-как
воскресила в памяти недавнюю сцену с её спасением от столкновения
со стеной.
«Какого Тёмного ты вообще полезла
к этой дуре?! – распалился Иррес. – Без тебя охотников не
было? Так иди теперь, объясняйся с его Сильнейшеством!»
«Хватит на неё орать! Она и так
не соображает. Лиркая, ты сейчас открываешь дверь, пока он её
действительно не вынес. И говоришь с ним. Честно говоришь! Страшно
и стыдно будет только во время разговора, потом пройдёт. Это как
рану зашить. Немного потерпеть, а потом будет лишь слегка ныть,
пока не заживёт и не забудется».
А забудется ли?
«Если не придавать этому такого
значения, которое придаёшь ты, то забудется», – уверенно
заявился господин Наэш, но Лирке отчего-то чудилось, что он с ней
нечестен.
Дверь дрожала уже сильнее. Пока на
предложения о помощи хайнес огрызался и запрещал подходить ближе,
но Лирка подозревала, что скоро Сильнейший сдастся и прикажет
страже выломать дверь.
«Мы сейчас с Ирресом
уйдём…»
«Никуда я не пойду!»
«Хочешь, чтобы ещё больше проблем
было? Пойдёшь! Так, мы сейчас уйдём, а ты открываешь дверь и
говоришь с ним. Не казнит он тебя за это. Порычит, повозмущается,
может, от двора отлучит и подальше от себя отошлёт, но этим и
ограничится. Ничего страшного».
Слова господина Наэша придали Лирке
немного уверенности. Когда внутри стало тихо, только Шани
ворочалась, не понимая, с чего такая суматоха, девушка прижалась
лбом к двери и глубоко вдохнула. Лёгкие наполнили запах слежавшейся
пыли, лёгкая вонь прогоревшего жира и морозная свежесть аромата
хайнеса. Лучше бы там жрало стояло, честное слово!
Дрожащими пальцами Лирка отодвинула
натужно скрипнувший засов и едва успела отойти. Под сильным толчком
дверь распахнулась, являя взору взлохмаченного, тяжело дышащего
мужчину. Жёлтые глаза с прожигающим ликованием уставились на неё,
поймав взгляд, и Риш стремительно, почти не качаясь, шагнул внутрь
и захлопнул за собой дверь перед носом Саврия. Побелевшая от страха
Лирка спиной вперёд отступала от него, цепляясь за углы шкафов,
пока не упёрлась спиной в стену и там сжалась и зажмурилась. Риш
навис над ней, предплечьями навалившись на стену над её головой,
закрыл ей возможность для побега, но не прикасался. Только жадно
осматривал и жарко дышал ароматом леса, который почему-то опять
казался ему каким-то не таким. Глядел на бледные щёки, которые в
недавнем воспоминании сова горели розовым румянцем, на белый рубец
шрама, на искусанные, но всё равно сероватые губы и мокрые ресницы.
Вид последних всколыхнул было жалость, но она тут же оказалась
погребена под торжеством.