— Агата, нужно сделать содовый раствор для ингаляции, — обратилась напрямую к коллеге девушка.
— Напомни рецепт, — без лишних вопросов Боярова направилась в сторону конфорок и полочек с ингредиентами.
— Сода, йод, кипяток. Пропорции помнишь?
— Припоминаю.
Агата, недолго думая, схватила ближайшего лаборанта за грудки и притянула к себе.
— Мне нужны сода и йод. Быстро, — отчеканила девушка. Молодой парень с расширенными глазами начал заикаться.
— Просто покажи. И только попробуй сказать, что в вашем долбаном мире такого нету. — Боярова не была намерена церемониться. Ее грозный вид позволил быстро отыскать аналоги нужных ингредиентов.
Стоило поставить воду на огонь, как в лабораторию ворвался взволнованный ректор. Он тут же кинулся к мальчику и упал перед ним на колени.
— Как ты? — хриплым голосом спросил некромант, хватая ребенка за плечи. Тот не мог ответить, хоть и пытался.
— Папа… — еле просипел мальчик.
Не время было удивляться, но Кристина все же на мгновение ошарашенно посмотрела на Крейна Глостера. Кто мог подумать, что у такого мрачного типа есть ребенок.
— Состояние уже не критично, сейчас купируем приступ, — вмешалась Зайцева, но ректор будто ее не слышал.
— Я же тебе запретил ходить в оранжерею. Зачем ты туда пошел?! — начал ругать мальчика некромант.
— Не кричите на него, — перебила Кристина. — Ему нельзя волноваться, иначе состояние ухудшится.
— Откуда вам знать? — огрызнулся Глостер.
— Вообще-то, я отучилась на медицинском шесть лет и столько же отработала хирургом, — язвительно ответила на этот выпад Зайцева. — Детским хирургом. И с педиатрией тоже прекрасно знакома.
Он хмуро глянул на нее исподлобья и процедил:
— И что дальше?
— А дальше я буду оказывать помощь вашему сыну, а вы посидите в сторонке. От вашего грозного вида мальчик только больше нервничает.
Глостер нехотя поднялся и, не спуская с Зайцевой цепкого взгляда, встал чуть поодаль. Ему претило, когда командует женщина, да еще и его студентка, но ради здоровья сына он решил на этот раз стерпеть.
Не прошло и десяти минут, как ребенок задышал свободнее, приступ отступил, и мальчик даже смог говорить.
— Прости, папа. Я заигрался с радужным мрыхом и не заметил, как оказался тут, — покаялся, виновато потупив взгляд и шмыгнув носом.
— Не пугай меня так больше, Микки, — уже более спокойным и мягким тоном сказал некромант. На его лице читалось облегчение.