— На цепь посажу! — пригрозил хозяин.
Пёс замолчал, упёрся лапами в дверь и стал её толкать. Когда ему, наконец, удалось справиться со своей нелёгкой задачей, он, кубарем, выкатившись на веранду, рванулся в сторону чулана и стал облаивать лестницу, ведущую на чердак. Подойдя к лестнице, Михаил и Прохор увидели, на что так отчаянно лаял их четвероногий друг. Дверца, выводящая на чердак, была открыта и оттуда, наставив пистолет на Бима, смотрел какой-то человек в тёмном водолазном костюме и маске с прорезью для глаз.
— Уберите собаку, или я её пристрелю! — приказал неизвестный.
Бима насилу оттащили от лестницы и закрыли в комнате кухни вместе с Леной, подперев дверь креслом. Спустившись с чердака, неизвестный, не отводя дула от живых мишеней Миши и Клюева прошёл к входной двери и открыл её настежь.
— С одним из вас хочет пообщаться мой шеф, — донёсся голос из-под маски.
Верёвочная лестница была сброшена. Через две минуты на веранде оказался невысокий, бледный человек средних лет в строгом костюме. На его начинающей седеть голове покоилась широкополая соломенная шляпа, надёжно скрывающая лицо от солнца и посторонних взглядов.
— Ты свободен, — бросил он водолазу стальным голосом, не очень-то вяжущимся с его видом. Жди на катере.
Водолаз послушно удалился. Гость, с видом хозяина, сам предложил пройти в комнату. Бим, залаяв, набросился на сомнительную личность.
— Я не люблю собак, — сообщил посетитель.
Ромашкин, нехотя, оттащил рычащего Бима в другую комнату.
— Здравствуй, Прохор Петрович! — произнёс человек в соломенной шляпе, не сомневаясь, кто из людей, находящихся перед ним Клюев. — Не удивляйся, мы давно знакомы, поэтому, я сразу на «ты».
Клюев сразу на «ты» не умел.
— Здравствуйте! — ответил он спокойно и указал на стул. — Присаживайтесь, раз пришли. Кто вы и зачем пожаловали?
Улыбнувшись, гость достал и раскурил сигару.
— Будем говорить при них? — спросил он у Клюева, указав на Мишу с Леной.
— Будем! — отрезал Клюев. — Они мои друзья и помощники.
— Меня зовут Сидор Сергеевич, — начал гость, вытягивая из сигары горячий дым и выпуская его в воздух уже остуженным. — Фамилия моя Сухарев. Разумеется, ты не мог не слышать обо мне.
Лена и Миша переглянулись. Сухарев, не обращая на них никакого внимания, продолжал обращаться непосредственно к Клюеву: