О баллах, правда, я не жалел. С
учетом того, что старые мне, как и обещал лэн Даорн, уже вернули,
до минуса было уже далеко, а через месяц я так и так наверстаю.
Историю, признаю, я сегодня нагло
проспал.
Зато на обед явился чуть ли не первым
и с голодухи так много набрал себе на поднос, что даже Айрд
сотоварищи проводили меня удивленными взглядами.
Как в меня все это влезло — ума на
приложу, однако, когда поднос опустел, я поймал себя на мысли, что
был бы не прочь взять на раздатке второй такой же. Но даже после
того, как я сходил за добавкой, голод все равно не утих, поэтому по
дороге на теорию магии я то и дело кидал по сторонам голодные
взгляды. А когда убедился, что даже поглотить в коридоре толком
некого, то попросил Эмму возобновить геноцид вирусов и бактерий,
потому что иначе мог не сдержаться и покусать кого-нибудь из
учеников.
С поглощением стало полегче, поэтому
под конец дня голод все-таки утих, да и чувствовать я себя стал
вполне сносно.
Следующий день прошел уже спокойнее,
и я даже в магическом поединке смог поучаствовать. Однако поскольку
внимание и концентрация у меня еще не восстановились, то бой с
Ойром я провел максимально быстро. Проще говоря, насоздавал себе
молний побольше, по-быстрому перещелкал всех его огненных мух и,
заработав техническую победу, с невыразимым облегчением покинул
купол, сделав вид, что не заметил изучающего взгляда классного
руководителя.
Вечером в триэ-рэ я, как и
планировал, по-тихому пробрался в подвал и провел еще одну
загрузку, благо лэна Нортэна рядом не было и меня оказалось некому
остановить.
При этом, помня, насколько фигово мне
было в прошлый раз, полупустую ампулу я взял с собой, прямо в
капсулу, и положил так, чтобы даже в полубессознательном состоянии
мог до нее дотянуться. Это оказалось нелишним, потому что, когда
загрузка закончилась, меня корежило еще дольше и сильнее, чем два
дня назад, и лишь благодаря тому, что инъектор находился под рукой,
я сумел вколоть в бедро стимулятор.
— Уф, — выдохнул я, когда с некоторым
трудом выбрался из модуля, сжимая в кулаке пустую ампулу. — А
ничего так штука. Бодрит конкретно.
После чего с трудом добрался до
личной комнаты и попросту отрубился под неодобрительное бормотание
Эммы.
Не знаю, что она в ту ночь со мной
делала, однако на утро я, как это ни странно, почувствовал себя
почти хорошо. По крайней мере, в сторону меня не вело, мимо двери я
не промахивался, ну а то, что соображал туго, нестрашно. Да и не
было у нас пока таких предметов, на которых мне приходилось бы на
полную катушку использовать мозги.