Нет, такая методика обучения мне совершенно не подходила. Я-то, быть может, сначала себе и сделаю легче, а потом тот же ректор будет спрашивать с меня, почему это у нас одни двойки на экзамене. Еще оштрафует опять! От него я и не такого могла ожидать.
Решив, что буду вести занятия так, как привычно мне, я перечитала свой набросок для первого урока. Будильник уже давно прозвучал, так что до прихода детей у меня оставалось совсем немного времени.
А ведь мои ученики вчера заселились в общежитие. Надо бы спросить у них, все ли нормально. Все-таки новое место. Да и дети сейчас бывают не очень добрыми. Лишь бы конфликтов между ними не появилось. Хотя чего я себя обманываю? Конфликты будут стопроцентно, и разгребать их придется мне.
– Доброе утро, дети! – широко улыбаясь, проговорила я, отрываясь от своих бумаг, стоило двери распахнуться.
Но как только мой взгляд впился в тех, кто входил в класс, меня бросило в жар. А потом в холод. А потом снова в жар. В общем, мне сделалось дурно, потому что в кабинет вошли вовсе не дети, а вполне себе взрослые мужчины и девушки примерно моего возраста. Они неторопливо заполняли собой длинные лавочки.
Пока я пребывала в полнейшем шоке, прямо с потолка мимо моей кафедры двумя ровными стопками свалились серые папки, поверх которых медленно слевитировала записка от ректора, что это личные дела моих учеников, с которыми я должна ознакомиться.
“Желаю удачи!” – приписал он в конце, и отчего-то мне показалось, что с явной такой
насмешкой.
В этот момент я очень красочно представляла, куда конкретно директору эту удачу засуну.
– Рассаживайтесь, а я на минутку, – оповестила я своих “детей” и пулей вылетела из кабинета, но уже в дверях застопорилась. – Аристотель, ты за старшего!
Промчавшись по коридорам академии, а потом и мимо возмутившегося секретаря ректора, в его кабинет я влетела разъяренной фурией. Затормозить умудрилась только перед его столом, где и грохнула от души ладонями по столешнице.
– Мои ученики не дети! – прокричала я, не скрывая ни возмущения, ни негодования.
– А кто вам сказал, что ваши ученики дети? – Правая бровь Артимуса медленно поползла вверх, но это все, чем он выразил свои эмоции. Внешне мужчина оставался абсолютно спокойным.
– Но вы же... – вспомнив все, что в моем присутствии произносил господин Прайвс, я, к своему удивлению, поняла, что он действительно ничего такого не говорил.