– Я тебя укушу, если… – я задыхалась, хотелось скинуть лишнюю одежду, – если ты не прекратишь!
– Кусай, мне даже нравится, – улыбнулся, когда поднял взгляд и посмотрел мне в глаза. А потом припал губами к моей груди и укусил горошину соска до боли.
Сначала я его ударила по плечу, куда дотянулась, а затем, когда внутри все затрепетало от прикосновения его языка, притянула дракона за волосы к себе, жестко сцепив пальцы на его затылке.
– Отпусти… – шипела и стискивала пальцы, не в силах оттолкнуть негодяя-соблазнителя. – Нам нельзя это делать. Асад, очнись! Ах…
– Со мной все можно. Неужели ты до сих пор не поняла, с кем имеешь дело? – Прижал меня к постели и навис сверху так, что уже не двинуться. Только и смотрели на меня его драконьи глаза. – Ты, девочка, отмечена судьбой. Моя ты, Тесс. Раз и навсегда. Редко, но бывает.
– Не смей, – получилось жалко, я дернулась, запротестовала: – Мне все равно, кто ты! Хоть ящер вселенной! Слезь с меня, я те-бя… не хо-чу! – врать было сложно. Еще сложнее цепляться за прошлую жизнь, которой нет. Жениха, родителей, даже подруги… Вся моя жизнь – иллюзия.
– Можно задать тебе важный вопрос? – отстранился хлестко и посмотрел на мои колени.
Я, едва дыша, выставила ладонь перед собой и сипло сказала:
– А у меня есть выбор? – сжала ноги и прикрыла разорванную сорочку другой рукой, пытаясь спрятать возбужденные камушки сосков.
– Ты любишь Ливерия? – дракон полоснул вопросом так, что выбило воздух из легких.
Я не ответила, но Асад уже откинулся на подушки и сделал вид, что ему все равно. Вальяжный холеный дракон сейчас сидел передо мной и скрещивал пальцы. Смотрел на меня так, будто должна ему сотню медяков. – Только правду скажи, – он опустил взгляд и отвернулся, будто уже заранее не хотел слышать ответ.
– Какая разница теперь? – хотелось вскрикнуть, но получился сиплый шепот. – Кто посмотрит на мои чувства, если я вернусь в Ветрону старшей принцессой? Король своих дочерей, даже самую юную Лиру, заранее обручил, зато с выгодой для страны, не думаю, что меня, выброшенную из семьи, ждет партия, которую я выберу сама.
Мне хотелось убежать от ответа, уклониться от правды, потому я сползла с кровати и, поправив одежду, поднялась на слабые ноги. Слабые не от усталости, а от дрожи, что завладела каждой клеточкой тела.