– Мама, папа, не беспокойтесь, со мною всё хорошо. Немного,
конечно, побаливает, а так ничего. Только вот слабость в ногах, и
голова чуть кружится. И, обещаю, что туда я больше не полезу.
И точно ведь не полезет. Не оттого, что опасно, а потому, что у
него вдруг закончилось детство. Пора было взяться за ум. Митька
понял, что отныне у него начнётся совсем другая жизнь – может,
лучшая или худшая, не важно, главное, ему надо срочно повзрослеть.
Конечно, не сразу всё в его жизни поменяется, но постепенно точно.
И там мечтаньям на крыше места не было.
Начались охи да вздохи, но потом родители успокоились и оставили
сына в покое. Солнце спешило на покой, а у них хватало работы по
дому. Младшие сыновья, за отсутствием старшего, стали им помогать.
Митька же и сам не заметил, как заснул. Но, как ни жаль, хоть и
какие-то мысли бродили в его голове, но, похоже, всё же ничего ему
не снилось. Может, только пока, до следующего раза?
*
Ещё два дня Митька вынужденно сидел дома. Вообще-то, он совсем
не был против этого. У него действительно всё так же, и довольно
сильно, болела голова, да и в теле чувствовалась какая-то слабость.
Родители с утра уходили на работу, а младшие братья – в школу. Тем
более, и осталось-то всего несколько дней до последнего звонка.
Надо было достойно завершить дела в школе.
Ладно, что за себя «больной» не беспокоился. Оценки по всем
предметам у него были хорошими, и за итоги, четвертные и годовые,
тревожиться не стоило. Хотя, они наверняка были уже и выставлены?
Митьке ещё предстояло сдать пять экзаменов за восемь классов. Его
больше беспокоило другое. Вот, например, как вести себя с
родителями и братьями после тех мыслей, что возникали у него в
голове? Или другими людьми? Как будет жить паренёк дальше? Что он
будет делать с этими странными знаниями, которые уже частично
хранились в корявых строчках на страницах общей тетради? Хоть и
немного, но он уже как бы загадал на пару лет вперёд. Ему никак не
хотелось верить всему тому, что написано им самим. Вроде, всего
этого просто не могло быть, или ещё не произошло, или про эти
сведения практически никто ничего не знал, да и знать не мог. Но
какое-то тайное желание всё равно заставляло его выводить на
страничках общей тетради одну строчку за другой.
Едва дом пустел, Митька на им же изготовленной деревянной
лестнице осторожно забирался на открытый сеновал, ложился на мягкое
прошлогоднее сено и начинал писать. Там его никто не беспокоило и
врасплох застать не мог. На саму крышу он уже не лазил. Или же он
шёл в огород. Там у него в дальнем углу имелся любимый пенёк,
оставшийся от спиленной старой ветлы, где можно было спокойно
посидеть в тенёчке и неторопливо собраться с мыслями. Хотя, время
от времени, пока хватало сил и имелось желание, потихонечку возился
и в огороде. Нет, родители ему пока никаких заданий не оставляли.
Наоборот, они не хотели тревожить сына. А вдруг он получил
сотрясение мозга? Уже знали от младших сыновей, что их старший
полдня и даже больше пролежал без сознания в огороде. Это, конечно,
родителей Митьки беспокоило. Правда, вызывать врачей из участковой
больницы в Курашево или хотя бы медсестру Симу, кстати, маму
Катюшки Варесьевой, одноклассницы Митьки, они тоже не решились. На
вид их сын вёл себя вполне нормально, а вызов врачей мог дать повод
для нежелательных слухов. Ясно, что отец и мать паренька отлично
понимали, что ему сейчас больше требовался покой, оттого, несмотря
на множество дел по дому, решили сына не трогать.