– Митька, а ты что молчишь? Всё об Алёнке размечтался?
Это уже завёлся Никитка Азин, кстати, как вспомнилось Митьке,
неплохой гитарист и гармонист, конечно, по их деревенским меркам.
Хотя, и он сам пробовал играть на гармошке, но у него это выходило
существенно хуже. Правда, за пару лет до армии он научился вполне
сносно бренчать на гитаре, так что, сейчас, хоть практики и не
было, тоже, скорее всего, мог показать что-то и достойное. Может,
ещё и покажет?
– Ну, не знаю, Никитка. Думаю, что уже осенью, сразу после
десятилетки в Карамане, меня и Ваську призовут в армию. Вот такой
расклад. А тебя, возможно, заберут уже весной? Так что, какое-то
время мы с тобой – я Алёнку, а ты Таньку, будем видеть только в
своих снах. Ну, ничего страшного. Отдадим долг Родине, да и два
года пролетят довольно быстро. А потом, может быть, я пойду уже
учиться, но куда, пока, конечно, не знаю.
Митька, конечно, чуточку лукавил. Он совершенно не жалел о том,
что сейчас немного проговорился. Может, это только он так думает,
а, на самом деле, всё будет иначе, не говоря уже о том, что все его
мысли могли просто являться бредом?
Никитке кто-то расторопный уже подал гитару, и тот начал играть
что-то не совсем романтичное. «Аржак был мальчик бравый, ходил он
без ножа», – послышалось на полянке. Эта блатная песенка ранее
нравилась Митьке, но сейчас она уже была не совсем в его вкусе.
Разонравилась. Что же, бывает…
А к нему тихонько подошла Алёнка.
– Ми-и-ть, тебя, что, на самом деле призовут в армию? А учиться
куда-нибудь в институт не пойдёшь? Ты же в школе у нас учишься
лучше всех. Тогда и в армию не заберут.
– Почему же, Алёнка? Наверное, сначала всё же схожу. Знаешь, я
думаю, что в город после школы, а может, и армии, мы поедем вместе
с тобой и будем там, наверное, встречаться постоянно, уже никого не
боясь и не сторонясь. Как тебе?
– Не знаю, Митька. Родители настаивают, чтобы осенью я всё же
поступила в профтехучилище. Наверное, я так и сделаю? А потом,
через какое-то время, можно подумать и об остальном.
– Митька, ты, вроде, в школе Алёнке песни какие-то распевал? –
Это уже был Вася, с кем Митька, можно сказать, дружил крепче всех.
– Спой-ка нам что-нибудь из своих!
Хотя, почему бы и нет?
– Малиновки заслышав голосок, припомню я забытые свиданья. –
Митька напел, а Никитка шустро подобрал на своей гитаре нужные
аккорды. В конце концов, у них получилось что-то близкое к тому,
что было в его памяти. Тем более, там же, как заноза, сидела
картинка того, как уже Митя исполнял, как-то ночью, эту же песню в
казарме перед «дедами». Что делать, «попросили»… – В три жёрдочки
берёзовый мосток над тихою речушкой без названья…