Водитель, которого он назвал Карлом-Йоханом, тоже выбрался из
броневика и зачем-то несколько раз ударил каблуком сапога по
гусеницам, заляпанным засохшей глиной и клочьями жухлого сена. Если
он и собирался хоть частично преуменьшить количество налипшей на
сапоги грязи, особенного успеха это действие не возымело.
Гостеприимная фландрийская грязь с благодарным бульканьем едва ли
не по колено принимала ногу всякого, кто имел неосторожность
выбраться из броневика.
- Кисель по-бельгийски, - сокрушенно вздохнул Карл-Йохан, - И
по-моему любимому классическому рецепту.
Несмотря на тон, выглядел он не очень удрученным. Живые глаза со
смешливой искринкой взирали на окружающий мир, не выказывая
жалоб.
- В скором времени мы добавим в него морс по-французски, -
обнадеживающе кивнул ему Дирк, - Не переживайте, ефрейтор, скучать
нам здесь не придется. А пока не худо было бы определиться, не
занесло ли нас к черту на рога.
- Я старался держаться уцелевших ориентиров и инструкций
мейстера. Но не моя вина, если мы сейчас стоим где-нибудь посреди
Голландии. Проклятые пушки не один год трудились на славу, чтобы
усложнить бельгийским школярам уроки географии.
- Зато с обозначением месторождений металлов у них никогда не
будет проблем, - в тон ему пошутил Дирк, - Из этой земли сталь
будут выковыривать еще лет двести. Вон там, я думаю, окопался
двести четырнадцатый.
- Вполне вероятно, - сдержанно согласился Карл-Йохан, с хрустом
разминая шею.
- Что ж, по-вашему, это не траншеи?
- Это траншеи, господин унтер, да только вопрос в том, те ли это
траншеи, которые нам нужны. В этом аду немудрено перепутать и землю
с небом, так что я не удивлюсь, если нас занесло в кромешную глушь,
а не в расположение двести четырнадцатого полка. Мало ли траншей
понакопали здесь за четыре года…
- Ну, это-то нетрудно узнать, - заметил Дирк и гулко постучал
кулаком по кузову «Мариенвагена», - Ефрейтор Клейн, Шеффер, Риттер,
выбирайтесь оттуда! Я пока узнаю обстановку.
- Пошлите разузнать Шеффера, - предложил Карл-Йохан, - Он
все-таки ваш денщик. Бегать – это его работа.
- Ерунда, - отозвался Дирк, - Схожу сам. Приятно размять кости
после тряски в этой керосиновой банке.
Идти было сложно, и Дирк быстро пожалел о том, что вызвался идти
сам, вместо того, чтоб отправить кого-то из нижних чинов. Грязь
была не так глубока, как осенью, а Дирк знал, что представляет из
себя Фландрия в те месяцы, когда вездесущее болото по-настоящему
засасывает все живое: траншеи, людей, лошадей, технику, растекаясь
жирной глинистой жижей до самого горизонта. Здешняя весна в этом
отношении куда приятней.