- Давай поговорим, - буквально взмолился Ваня, когда я с решительным видом принялась готовить себе завтрак, изо всех сил делая вид, что не замечаю мужа.
- О Свете? Уволь! О ней я слушать не хочу, - отчеканила в ответ.
Иван впился пальцами себе в волосы и потянул их с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Это я отмечала скорее десятым взглядом, чем реально наблюдая за мужем.
- Не о ней. О нас, - тихо попросил муж.
Я неспешно налила себе большую кружку чая. Сделала пару бутербродов. Раньше бы первым делом удостоверилась в том, что муж не голоден. Стала бы кормить его. Сейчас же устроилась рядом и, начав уплетать еду (с весьма реальным аппетитом, кстати говоря), поинтересовалась:
- И что мне хочешь сказать еще? Я же говорила - беги к Светочке. Больше не нужно никаких отмазок. Иди к ней, ты же так скрывал ваши встречи. А сейчас нечего скрывать - лети!
Я криво улыбнулась, но позволила этой эмоции лишь на мгновение задержаться на лице. После же вновь вгрызлась в бутерброд, уделяя ему гораздо больше внимания, чем Ивану.
Потому что теперь все было максимально верно. Я должна была думать о себе, а не о том, что там нужно было мужу, едва ли не бывшему.
- Я не хочу никуда бежать, - сказал Ваня и я, отложив еду, вытерла руки о салфетку.
Чего мне стоило в этот момент быть спокойной, ведало лишь провидение. Как я подносила чашку к губам и при этом у меня не дрогнул ни один мускул - знало тоже только оно, никто кроме.
- Но бежал же. Встречался с ней. Врал…
- Мия…
- Что? - Я вскинула голову и криво усмехнулась.
Напротив сидел едва ли не незнакомый человек. Да, в тот момент, когда мы с ним просто дружили и он изливал мне душу, в том числе по поводу Светы, мне казалось, что он близок. Но сейчас, создав с ним семью, знала ли я его? Теперь я не была в этом уверена.
- Чего ты хочешь, Вань? - спросила я, отставив чашку и тарелку. - Я не понимаю… У тебя есть все. Я - была вся твоя. Ребенок. Дом - полная чаша. Может ты - мазохист? Может тебе нужно, чтобы больно и с нервом? Так подожди, пока Никитка подрастет, и я тебе устрою. Но сейчас дай мне быть с тобой на равных. Дай перестать быть уязвимой, раз уж мы оба - родители. Дай сыну подрасти, и я тебе отвечу той же монетой. И будет у нас с тобой у обоих все на нерве. Так, как нужно тебе. Так, как нужно мазохистам.