Я видел огромные волны и суровые шторма, что для обычных людей
служили погибелью. И не раз мне приходилось менять корабль и
команду, чтобы полностью освоить это сложное, но столь романтичное
ремесло.
Шум волн и порывы морского ветра, солёный аромат которого
пробирается в нос, даря незабываемые впечатления. Бытие капитаном
научило меня лучше заботиться о людях, подмечать мелочи в их
поведении и быть ответственным не только за свои, но и за их
поступки.
Мы возили грузы повсюду, куда только мог добраться человек,
побывали в проклятых пустынях, что так противны моему сердцу,
посещая далёкий Египет, местную житницу, раскинувшуюся вдоль
могучей реки Нил.
Плавали на Крит, посещая павшие дворцы местных владык. У них
даже не было армии и стен, столь самоуверенны и властны были эти
люди, полностью полагаясь на своё морское мастерство и за что
поплатились, когда ахейская армия смела остатки их цивилизации,
поглощая и ассимилируя самое лучшее.
Заплывали в Иллирию, обитель разбойников и пиратов, диких
племён, где каждый с детства умеет управлять лодкой и пырять
кинжалом.
Но рано или поздно, я вынес всё, что хотел из этого ремесла и
нужно было учится дальше, изучая другие профессии, связанные с
морским делом, но прежде всего, стоило избавиться от остатков
принципов Хоу И, уж больно долго мы провели в единении, чтобы смыть
последствия подобного поступка всего парой десятков лет.
Мне пришлось сменить так много профессий, и не все из них были
приятными, но они вносили свежий поток разнообразия в застой моей
жизни.
Бытие рабом сказалось сильнее всего. Слепое послушание,
постоянный страх хозяина, боль и тяжёлый труд, когда еда только
снится.
Было тяжело свыкнуться с этой ролью, но я честно прожил
положенные десять лет, познавая всё, что испытывали эти люди, чтобы
лучше понимать, как они мыслят и о чём мечтают.
Гончарных дел мастер, кузнец, плотник, послушник при храме,
слуга, писарь, посыльный. Созидательные или подневольные профессии,
помогали мне потихоньку избавляться от влияния стрелка-героя, но
глубоко в душе всё ещё оставалась частичка Хоу И, благодаря которой
я порой ощущал странные порывы помочь бедняку или спасти кого-то из
беды, оборачивая трагедию новой легендой.
Но всё изменилось, когда мне открылось простое и элегантное
решение, скрываемое с глаз пеленой слепоты. Частично я виню в этом
влияние Хоу И, что всей душой противился стать подобным в Китае
вельможей, но и моя собственная глупость сыграла в этом роль.