Не хочу! Мне это не интересно. Так быть не должно! Я не помню,
как было прежде, но так как происходит сейчас, мне не нравится.
Отпихиваю от себя все потоки выделяя вокруг, словно кокон,
ограниченное пространство, как условную зону отчуждения. Чувствую
внешнее давление, но потоки все-таки замедлились и отступили.
Отлипаю от течений бесконечных цифр и знаков и вдруг осознаю себя
сидящим за столом, над которым пестрит алгоритмами голографический
экран. Алгоритмы продолжают движение светящимися красными дорожками
по заданным схемам, но в какой-то момент заходят в тупик и гаснут,
не находя логического завершения. Я их больше не поддерживаю, они
мне не интересны.
Чувствую возле себя огромное напряжение, словно бы некая
субстанция совсем рядом свернута сама в себя несколько десятков
раз. Материя ли это, или энергия, понять не могу, не вижу разницы.
А в этих складках сжатого пространства лежат данные, информация,
цифры, отдаленно знакомые символы и обозначения. Что удивительно, я
даже знаю где и что лежит, как это оттуда достать, но на это,
почему-то, не хватает сил. Свернутое пространство упругое и будто
сопротивляется попытке его развернуть.
Цветные потоки алгоритмов на голографическом экране совсем
исчезли, матовая, серая хмарь голографического куба слегка
пульсировала, но новых потоков не направляла.
Еще через какое-то время пришел файл с запросом на поиск
конкретного архива. Запрос был понятен и прост, как очередное
безусловное знание. И почему-то именно этот сверток пространства,
указанный в запросе, я мог легко извлечь и раскрыть, и передать, на
него был выделен конкретный лимит энергии. Оказывается, это
довольно просто. Вновь на голограмме запестрили цветные потоки
данных. Но я в который раз оставил их без внимания. Все снова
угасло.
Я не понимал, что я делаю, но я решил проверить что произойдет
если я откажусь взаимодействовать с этими потоками. А в сознании
все более внятно и четко кружились какие-то обрывки образов,
эпизодов, воспоминаний, таких далеких, таких разных, но почем-то
смутно знакомых. Казалось, еще мгновение и я прорвусь через эту
пелену, перешагну за эту мутную, сумеречную грань.
Но нет, все вокруг стало меркнуть. Спеленавшая меня шелковая
тьма потемнела еще больше и перед взором осталась только туманная
призма экрана.