— Меня зовут Наташа, — смело выпаливаю, ковыляя к выходу.
— Хорошо, Наталья, сколько у вас пар в среду? — спрашивает он, не глядя в мою сторону.
Вот терпеть не могу своё полное имя.
— Четыре, Роман Романович.
— Отлично, встретимся после четвертой пары здесь, на кафедре, начнем подготовку.
4. Глава 4. В погоне за идеальными бровями и бутерброд от Ивановой
— Эй, Евка, псс, — подзываю подругу, пододвигаясь по лавочке ближе к ней.
Подруга отчаянно качает пресс, подсунув ноги под деревянную перекладину.
— Чего? — бормочет подруга, кряхтя, подымается и снова опускается. — Халявошница ты, Наташка, я тут одна надрываюсь, а она на лавке попу греет.
В спортзале царят шорохи, вздохи и стоны. Лаврентий Геннадьевич, словно надзиратель концлагеря, скрестив руки за спиной, ходит между лежащими на полу студентами, проверяя правильность выполнения упражнений.
— Мне по ноге между прочим проехали.
— Если бы тебе проехали по ноге…
Ева приподымается, её лицо краснеет, а лоб покрывается капельками пота.
— Если бы тебе по ноге проехали, то там всё раздробило бы. А ты вон ходишь.
— Эй, спроси у Заболоцкого!? Он всё видел.
— У тебя Заболоцкий с языка не сходит.
— Не говори глупости, на ютьюбе уже даже ролик есть про то, как я ору.
— Ура, ты знаменита.
— Дамочки! Хватит разговаривать, работаем! — орёт Лаврентий в нашу сторону.
— Ладно, что хотела? Быстро давай, пока Геннадьевич не смотрит.
Немного неловко и даже стыдно. Сейчас она будет смеяться и говорить, что я делаю это ради профессора. Но, во-первых, она не знает про моё спецзадание, а во-вторых, посмотрев на себя в зеркало, я поняла — если и ходить к нему после пар, то явно не в этих штанах. А Евка она модная, она разбирается.
— Мне маман на день рождения подарила деньги, ну и я поднакопила немного. Короче, я хочу чтобы мы…
— Шопинг? — Опирается на локти и вытягивает шею Евка. — Ураа!
— Три штрафных круга трусцой, Ева! — рявкает Лаврентий на весь зал, а я присаживаюсь поудобнее, чуть отодвигаясь.
Взглядом молю подругу о прощении, она встает и зло косится на меня.
Ходить много я естественно ещё не могу, но, во-первых, у Евки есть её собственный «Фольксваген-жук», родители на восемнадцатилетие подарили, а во-вторых, у неё куча знакомых в разных магазинчиках, салонах красоты и броу барах.
— Прежде всего, — с важным видом произносит подруга, щëлкая вешалками и просматривая ряд блузок и кофточек, — мы займёмся твоими бровями.