В раздевалке очереди нет, я кладу свои вещи на тумбу и медленно натягиваю куртку, поданную гардеробщицей. Тщательно застегиваю на все пуговицы. Весна всё никак не начнётся, до сих пор холодно.
Выхожу на улицу и, оглядываясь на двери университета, приближаюсь к пешеходному переходу. Заношу ногу вперед и замираю. На широком крыльце появляется Баранова в сопровождении моего любимого преподавателя. Тоскливо наблюдаю за ними. На ней дорогое тонкое пальто. Скорее для красоты, чем для тепла. Никакой шапки, а вместо шарфа изящная яркая косынка.
Я же укутала ухи по самый подбородок, чтобы не дай бог нарывать не начали, а если голову надует, потом башка так болит, что никакая таблетка не помогает. А на «этой» — шикарные туфельки на тоненьких шпильках, будто ей такая погода нипочем, и, вообще, она выглядит как с картинки.
Вздохнув, решаю идти домой и, не глядя на дорогу, ступаю вперед. И уже в следующую секунду испытываю адскую боль такой степени, что в глазах мгновенно темнеет.
Визг тормозов, хлопок двери и крик:
— Куда ты прешь, дура малолетняя?!
***
Машина проехала мне по ноге.
Я от ужаса случившегося даже имя свое забываю. Какая-то то там Иванова, вроде Надя, нет, Надя — это моя мама. Точно не Надя. Настя или Магдалена. Нет, Магдалену хотела бабуля, но её, к счастью, никто из родственников не поддержал.
Я стою как цапля: на правой ноге, подогнув левую. И отчаянно ору! Ну понимаете, те, кто говорят, что надо вести себя прилично и скрывать свою боль, не забывая о чувстве собственного достоинства, ну им просто никогда не проезжал по ноге новенький блестящий Лексус.
— Ты что, совсем идиотка? Кто по сторонам смотреть будет? Малолетка глупая, дома бы сидела, раз дорогу переходить так и не научилась! — орёт на меня водитель.
А я даже ответить не могу. Больно. Обидно и невероятно жалко саму себя, ну только со мной могло такое приключиться.
Вокруг нас собираются студенты. Никто ничего для меня не делает. Помочь не пытаются, защитить тоже. Одна половина молодёжи снимает вопли водителя на видео, другая — бродит вокруг автомобиля с телефонами, подсчитывая вес Лексуса. А меня шатает, потому что долго стоять на одной ноге — это за гранью моих гимнастических возможностей, а встать на вторую я категорически опасаюсь. Из глаз текут слёзы.
— Ты дебилка мелкая, тебя мамаша твоя, алкоголичка, дорогу переходить не учила?