Теперь было бы здорово спросить ее совета, но не рассказывать же всю подноготную о том, как взрослый мужчина соблазнил совсем глупую девчонку, а теперь вернулся — добивать. Первым, кого это все добьет, будет именно моя мама.
Я еще никогда так не ждала окончания репетиции. Закончив, я даже пуанты не сняла: напялила поверх гетры и рванула прочь. Где-то посреди пути остановилась, достала таблетку и проглотила ее, запив водой. Вовремя. Так как сольная репетиция началась с объявления:
— Меняем партнеров. Бехчин и Мирошева — предположительные главные партии.
Миша и Света. Браво Киферу. Ничего не объясняя, не обещая и не отнимая, он ухитрился подарить мне хоть призрачную, но надежду, а затем забрать ее! И все в рамках одного дня.
Несмотря на то, что внутри что-то надломилось и заплакало, зеркало подсказало, что внешне я осталась точно так же спокойна. Вот ведь странные таблетки! Но спасибо им огромное. За то, что, когда Кифер окинул меня оценивающим взглядом, я преспокойно знакомилась с прошлым партнером Светы. Теперь уже моим, третьим за два дня.
***
Звезды и пестрые ленты на колесе
Мчится по кругу разноцветная карусель
И несет ее время сквозь океаны огня...
Я стою и смотрю как проносятся мимо
города, поезда, лица... все неуловимо
Карусель вращается без меня
@Fleur «Карусель»
— Ты вообще это слышала? — старчески ворчала Эви, сидя за столиком в столовой театра, лениво ковыряясь вилкой в зеленом салате. — Бехчин и Мирошева — главные партии! Кифер говорил, что мы все в гонке за партию, а сам на следующий же день любимчиков выбрал!
— Кифер вообще говорит много такого, чему нельзя верить, — поддакнула я неожиданно для самой себя.
Этот день следовало внести в анналы истории, потому что я впервые заговорила о Кифере с энтузиазмом и не для того, чтобы перевести тему. Кажется, я начинала воспринимать его как своего отстраненного хореографа, который находится на расстоянии пропасти от простой солистки. Никаких визитов в кабинет, обращений на «ты» или раздражающих несвоевременностью флешбэков. Никакой фамильярности. И ведь нужно же было сунуться в его кабинет вчера, огрести по самое не хочу, вдоволь нарефлексироваться и только потом дойти до мысли, что между нами — все. Ничего больше никогда не случится. Да хоть бы и партии. Впрочем, лучше поздно, чем никогда.