– Друг мой сердечный, сколько лет, сколько зим?! – Сказала Маша
и раздвинула руки в приветственном жесте. – Дай я тебя обниму как
родного.
И хоть Маша очень сильно изменилась с их последней встрече,
Жучара узнал её. И от того начал пятиться и пятился ровно до тех
пор пока не упёрся своим объёмным задом в Кристину.
«Не приближайся ко мне! Я не хочу неприятностей».
– О каких таких неприятностях идёт речь? – Маша всё же повисла у
заразителя на морде и как бы энергично он ею не тряс, снять помеху
не получалось. – Мы жители окраин должны держаться вместе. Я за
тебя, мой друг, жопу порву любому.
«Этого то я и боюсь! После того как я с тобой познакомился, моя
жизнь пошла кувырком. Меня изгнали из стаи собственные братья. Мол
я утратил с ними связь».
– Ох видел бы ты, на что твоя стая стала похоже потом. Кемпинг
хиппи с трёхразовым питанием. Если бы ты сейчас к ним вернулся, то
я уверена, они бы тебя не обидели.
«Сейчас уже поздно об этом говорить. Я тут неплохо устроился и
хочу чтобы всё было как есть. Мне не нужны перемены».
– Ты просто зло памятный ходячий негатив. Где тот задорный
весельчак, которого я знала? А! Поняла, ты просто напряжён и тебе
надо немного выпить. Как насчёт 25% раствора жидкого веспена, с
добавлением алкогольных ядов? Я открыла в себе новую способность к
ядам, ты просто должен это попробовать.
«О нет! В прошлый раз мои неприятности начинались точно
также».
Поначалу Жучара ещё пытался удрать, но после пары доз «весёлого
яда», расслабился и стал мягким как большая личинка. Поэтому
разболтал всё без утайки. Оказалось что Жучара работавший в улье
распорядителем, прибыл сюда незадолго до первой волны беженцев и
перспективы у него были невесёлые. Пасти у него не было, сам себя
он прокормить был неспособен. А ещё заразителей не очень любили,
из-за их способности брать под контроль напрямую, игнорируя сети
контроля матерей стай и надзирателей. Толстый, неуклюжий,
медленный, заразители на поверхности, подобны рыбе выброшенной на
землю. А ползать под землёй как раньше, он не мог, так как этот
улий находился на плотных минеральных рудах. Местные приспособили
его под тару для биомассы. Он целыми днями валялся с раздутым
брюхом, не в силах пошевелиться, и медленно тупел, так как общаться
ему было не с кем. Разве что ползающие туда-сюда трутни, которые
время от времени лазали в него за биомассой или наоборот чтобы
залить в него. Но ни один из них не был хоть немножко разумен. Так
бы и продолжалось его заключение, если бы не первая волна
“беженцев”, которую местные встретили дротиками и кислотой. Но
допросив немногочисленных выживших, они поняли что это не экспансия
окраинных зергов вглубь планеты, а всего лишь бегство. Следующие
волны были не так спесивый, как первые, так как их уже успели
потрепать люди, поэтому более охотно шли на контакт. Но что с ними
делать? Беженцев были местным поперёк горла. Мать стаи это конечно
хорошо, умная мать стаи, отлично, хороший офицер везде нужен. Но не
в таком же количестве, да и лояльность таких офицеров была под
вопросом. В идеале было бы хорошо если прибывающие матери стай
дохли заблаговременно, сдерживая людей на рубежах, пока ульи
готовят контратаку. Но дикие в отличие от инкубаторских слишком
любили жизнь и не горели желанием умирать во славу чьих либо
интересов. Нужно было чтобы кто-то разумный ими занялся. И тут
вспомнили про заразителя. Он был разумен, ко всему нейтрален,
лояльно настроен к улью. А главное достаточно псионно силён чтобы
его не могли подчинить. Жучара организовал “фильтр”. Сначала
беженцы делились на договора и не договора способных. Потом на
готовых и не готовых подчиняться. Не договора способных уничтожали,
непокорных изгоняли. Кого удавалось включить в сеть контроля, тех
принимали в стаю, а тех кого не удавалось в дальнейшем использовали
как наёмников. Собственно зачем он сюда и приполз, агитировать
новеньких, за вступление в семью великой владычицы Чара,
Загары.