Нужен кто-то Светлый, кто сможет уравновесить его тьму!
Зар в который раз ощутил, как засосало под ложечкой и кольнуло в груди чувство, которому нет названия на Небесах. Ему не на кого положиться в самый ответственный момент своей жизни, и от этого становилось особенно тошно.
Решение нашлось внезапно. В тот момент, когда чистая душа, его намеченная жертва, словно загнанный зверек, прижалась к глухой кирпичной стене прямо у его ног. Теперь Зар знал, как он поступит.
Света Не дожидаясь ответа, незнакомец дернул ее руку на себя. Сидевшая до этого на корточках, Света потеряла равновесие от неожиданности и ткнулась носом ему в грудь. А мужчина подхватил ее под лопатки и коленки на руки и быстро поднялся. Света попыталась отпрянуть из внезапных объятий, но его руки сжали ее, словно тисками.
— Я могу пойти сама! Отпустите! — пискнула она, слабо барахтаясь в его руках и не видя ничего, кроме полы его расстегнутой кожаной куртки, упавшей ей на лицо.
— Сиди смирно, а не то я за себя не отвечаю, — прорычал он ей в ответ. И Света замерла, даже дыхание затаила.
Что-то было не так, как должно было быть, когда человека несут на руках. Ее, конечно, нечасто носили на руках. Последний раз в первом классе, когда она неудачно упала с бревна, учитель физкультуры нес ее в мед.пункт. Но Света была уверена, что она должна ощущать толчки от шагов несущего ее незнакомца. А их не было. Зато было ощущение, как в движущемся лифте, прижимающее ее плотнее к его телу против ее воли.
Набравшись храбрости, Света повертела головой, освобождая лицо от упавшего на него края куртки и выглядывая через его плечо. В лицо сильным порывом ударил холодный ветер, сорвав заколку и разметав волосы, а увиденное заставило ее охнуть, зарыться обратно лицом под куртку, уткнувшись в лбом в его грудь под тонкой тканью черной рубашки, и вцепиться пальцами в предплечье удерживающей ее руки. За его плечом она разглядела быстро удаляющиеся огни города с высоты птичьего полета. А еще огромные черные крылья, распахнувшиеся над головой и закрывшие собою небо.
Света, переводя дыхание, прильнула к груди незнакомца и замерла, прислушиваясь к ощущению полета. Край куртки, снова опустившийся ей на лицо, закрывал ее от бьющего снаружи ветра, а вот ноги в тонких колготках она уже не чувствовала от холода.