- Мало того, что нечто размером с пачку сигарет может несколько
часов летать, иметь систему уклонения от пуль, так ещё и пропеллеры
с изменяемым вектором лопастей? А вам не кажется, что это
технологии, по классификации местных аборигенов, уровня
“нолдов”?
- Точно ответить на данный вопрос мы не можем, но до принятия
решения о разрыве контактов мы тщательно изучали все доступные
образцы продвинутой техники. Я соглашусь, что во множестве
технологий они нас опережали, но, как вы знаете, все экземпляры
удалось изучить и большинство технологий даже воссоздать…
- Такой разведывательный аппарат сделаете? - слегка повысив
голос, спросил Аддий, перебив начало, по его мнению, оправдательной
речи.
- Нет, но…
- Нет, без но, что с группой поиска?
- Уже семь групп спускались за стену, мы обыскали пять
километров в каждую сторону на полосе защиты от контакта, также
обследовали мёртвые сектора, но средства контроля и подчинения
отказывают на них мгновенно, так что организовать продолжительные
поиски нет возможности. Да и нахождение на таких секторах крайне
плохо сказывается на толерантных, уже через час почти все еле стоят
на ногах.
- Я знаю, чем они осложнятся, мусор не важен, сколько бы
негодных ни умерло, с секторами появятся новые, - договорив, он
осознал, что внутри него полыхнуло гневом, как тогда, когда он
узнал, что родной мир встал на самую грань. - Продолжайте искать, в
то, что это случайность, я не верю! Учтите, обновлений близлежащих
секторов перед его появлением не было, и ваши инсинуации о том, что
он мог прилететь из горной местности так же не имеют
подтверждений.
Его тон не позволял высказывать возражения, и докладывавший лишь
кивнул в знак согласия, после чего подчинившись взмаху руки
удалился. Аддий сел в кресло как только за уходящим прикрылась
дверь, выдвинув ящик в столе, достал золотую коробку, извлёк из неё
сигару, втянул её запах, борясь с желанием закурить. Он давно
бросил и держал эту упаковку как напоминание о своей слабости, так
и не решаясь на другой шаг. Рука невольно скользнула, нащупав рядом
с сигарами небольшой просвечивавший белым сквозь пакетик кругляш.
Его останавливало лишь одно, его собственное убеждение, что это
нехитрое действие повлечёт его отречение от того, чтобы оставаться
человеком первородным, тем, кем он мечтал быть всю свою
сознательную жизнь. Но свобода, о как же ему надоело ходить в
защите, жить в изолированных помещениях, не имея возможности даже
вдохнуть грудью свежий не стерилизованный воздух.