— Мам, — решаюсь зайти аккуратно. — Я очень сильно накосячил перед любимой девушкой. Сейчас вот исправить пытаюсь. Не уверен, что получится, но я очень хочу быть с ней. Без нее ломает, потому срываюсь, наверное.
Ее взгляд потускнел. Анна Владимировна подошла к окну, обняла себя руками за плечи и замолчала. Я позволил себе подойти к ней. Сел рядом на подоконник вглядываясь в родное лицо.
— Твой отец не сдался когда-то. И ты не вздумай, — она посмотрела мне прямо в глаза. — Я запрещаю, — сказала строго. — Если любишь, мой мальчик, надо бороться. Если вдруг не выйдет, ты хотя бы будешь знать, что сделал все возможное. Это лучше, чем винить себя за то, что ничего не сделал, когда была возможность.
— Что сделал отец? — я не знал, что у них были проблемы в отношениях. Максиму, что я видел, это ревность старшего Амирова, но он гасил ее. Ничего критичного в памяти не всплывает. — Мам? — взял ее за руку не получив ответа.
— Не сегодня, Гер. Извини. Но я обязательно расскажу. Будет тебе хороший жизненный урок.
Не стал больше ее тревожить. Какие-то тяжелые воспоминания залегли тенями под ее красивыми медово-карими глазами. Вошел в свою комнату, бросил на кровать мобильник. От Таи нет ответа, как и ожидалось.
Я запутался. С одной стороны вроде как долг перед семьей и все такое, с другой — моя жизнь такая, какой я хочу ее сделать.
— Ты не справляешься, — услышал за спиной голос отца.
— Ну почему же? — усмехнулся, падая на кровать. — Тут просто смотреть надо внимательно и ты все увидишь.
— Я просил влюбить ее в себя, а не пугать до одури! Я видел глаза девчонки, когда ты ее целовал! — завелся отец.
— Да? Блииин, — наигранно вздохнул. — Я же не сто баксов, чтобы всем нравится. Не зашел я малышке. Бывает, — пожал плечами.
— Ты невыносим, — отец, взъерошив короткие темные волосы присел на край тумбочки.
— Весь в тебя, — отправил ему его же эмоции.
— Сомневаюсь, — выдал родитель. — Ты поговорить хотел, — напомнил отец.
— Передумал, — скривился в ответ.
— Герман, прекрати паясничать! Тебе не пятнадцать, когда я такое прощал! — он злится, а мне похрен.
— В пятнадцать я получил по морде за то, что разбил твою тачку, — напомнил ему, что прощалось далеко не все.
— Заслужил! Мать тогда чуть не поседела. Что за любовь у тебя появилась? — сделал он переход на наш телефонный разговор.