Маша-Машенька, милая шалунья… Училась она на фармацевта в
Белгороде, закончила учёбу в числе лучших на курсе, да и уехала в
Чехию работать. Успешная такая, правильная, сука, грамотная,
лекарства новые придумывает, диссертацию пишет.
С Машкой у нас, как несложно догадаться, в Чехии вышел полный
облом и расход бортами, река жизни всё сильней разъединяла суда;
разными курсами мы пошли, вскоре уже и жизнь понимать стали совсем
по-разному. Так что визит получился более дружеским, чем
эротическим. Зря я поехал. Она уже европейский общечеловек, а я кто
— азият енисейский, бывший автослесарь, ныне сержант-контрактник,
как подозреваю… И никакой диссертации в перспективе. Не в уровень
крестьянский конь королеве.
Пожил у неё немного. Поначалу готовился к полной автономности,
хотел забронировать гостиницу, чтобы жить этаким независимым и
гордым героем-любовником. Машка всё переиграла — сняла мне жильё в
старинном доме, настоящую чешскую провинциальную квартирку, весьма
бюджетно и удобно. По-человечески отнеслась.
С питанием в Чехии никаких проблем, относительно дёшево,
гостиничный ресторан не нужен, их столько вокруг понатыкано по
уютным подвальчикам… Настроение питию не способствовало, потому я
легко отходил тёмненьким бархатным пивом, без добора градуса и
литража. Тихо, спокойно, ни скандалов, ни шумов лишних. И ещё — в
окрестных «ресортах» и «иннах» живут излечивающиеся отдыхающие.
Страшное сообщество, специфическое. Ездил я как-то в детстве с
родителями в город-курорт Трускавец, так вот — примерно то же
самое. Громкие оздоровительные базары за столиками в столовке,
ценные советы, яркие впечатления от клизм, публичные оценки
собственного самочувствия — тошно слушать. «Серафима Ульяновна, а
вы, позвольте спросить, чем с утра, драгоценная наша, клизмились,
ромашкой или ландышем?»
Впрочем, в Карловых Варах слушать не очень напряжно, приезжие
говорят на разных, иной раз плохо понимаемых языках. Кроме
немецкого, его я откуда-то неплохо знаю. А вот эмоции одинаковые.
Те ещё, больничные, здравые и сугубо полезные. Я от такого
оздоровительного фона словно постарел. С иностранцами в кабаках
общался на английском. Он у меня весьма хреновенький, но словарного
запаса для несложного трёпа хватает. Чешский же учить не стал из
принципа. Несчастливая для меня страна оказалась, да и бог с ней,
пусть хоть пропадёт, хоть расцветёт.