Я не хотела ничего слышать.
– У любого яда есть противоядие.
– Если оно и существует, то точно не в империи.
Меня пронзила внезапная догадка, и я с надеждой уставилась на преподавательницу:
– А вы? Разве вы не могли бы проделать что-нибудь со мной и… как-нибудь заблокировать эту нездоровую тягу к совокуплению? Вы же чтец! Самый сильный из всех!
Магиня развела руками:
– Если бы могла, то уже помогла бы, – и отставила кружку в сторону. – Это не абстрактное влечение, Яна. Сыворотка заставляет твое тело создавать и выбрасывать в кровь наркотик, а он в свою очередь влияет на сознание. Любые ментальные блоки не продержатся и получаса. Лучший выход – никогда не встречаться с Тиром Бирлеком… и я поддержу лорда Гарса – на фронте тебе делать нечего.
– Вы сказали «полчаса»? – Я ухватилась за эту фразу, как утопающий за соломинку. – Вы можете сделать так, что у меня будет фора в полчаса?
Она сложила пальцы домиком и посмотрела поверх «крыши»:
– Ты не поняла. За тридцать минут без магии от воленстирского воина не скрыться. Такое вмешательство бесполезно.
Понятно. Перед смертью не надышишься, значит, и дышать как бы и не надо.
– Я не самоубийца, миледи. Но и в Фертране сидеть не буду. Поставьте блок.
– Эта процедура – болезненная, не хочу мучить тебя зря.
– Миледи, я не собираюсь мстить Бирлеку. Я боюсь его! Но с остальными поквитаюсь.
Преподавательница молча разглядывала меня.
– Ты не знаешь, – наконец произнесла она, – но мы, чтецы, способны создавать боевые ментальные структуры, убивать, глядя в глаза, причинять нестерпимую боль сразу дюжине врагов и многое-многое другое. Но, как видишь, я нахожусь здесь и не нарушаю приказ главы Ведомства.
Доказывать, что у меня все по-другому, не имело смысла.
– Ладно, – кивнула Джениз и неожиданно жестким тоном приказала: – Смотри на меня!
Уткнув в нее взгляд, я начала проваливаться в закручивающуюся воронку. Мир отодвинулся, потонув в зелени мерцающих глаз. Меня словно бросили в липкую паутину, и сколько ни дергайся – из чужой хватки не вырваться. В ушах раздавался тихий треск, а нечто холодное копошилось в извилинах, кололо будто иглами. Джениз продолжала вливать силу, не давая передохнуть или хотя бы моргнуть. Взор заволокла пелена слез, порхали блестящие мушки. Волна боли накатила вместе с вспыхнувшей в сознании неизвестной схемой, мгновенно поглощенной мраком. Застонав, я обхватила свою несчастную голову ладонями.