«Пусть хоть она будет счастлива!» − обращалась мать к тем силам, которые посылали людям счастье или лишали его.
Воспитанной в атеизме советского времени, ей было трудно поверить в существование Бога и молиться ему, но всё-таки хотелось верить, что кто-то другой разрушает твою жизнь, переложить на него груз ответственности за свои неудачи и проблемы.
- Спасибо за ужин, мамочка! – поблагодарила Милана, торопливо вытирая идеально чистым полотенцем губы.
Выведенная словами дочери из размышлений, Людмила Петровна кивнула и принялась убирать посуду со стола. Это была ее обязанность.
Дети зарабатывали деньги, а она создавала им уют и брала на себя всю домашнюю работу. Она считала это правильным порядком вещей, своей женской и материнской миссией.
Пусть муж не оценил ее стараний сделать его домашнюю жизнь приятной и безоблачной, но дети-то обязательно оценят, и будут счастливы жить с ней под одной крышей всю жизнь.
***
- Привет!– с экрана компьютера на Милу смотрело улыбающееся лицо Алексея.
Сегодня связь была отличной, и девушка могла хорошо рассмотреть своего друга. Высокий лоб, зачёсанные назад густые русые волосы, глубоко посаженные карие глаза, упрямый подбородок – такое родное лицо, возможно, не слишком красивое в общепринятом смысле, но безумно привлекательное для нее.
- Привет, дорогой! Как твои дела? Какие новости? – ответила она на его приветствие ласковой улыбкой и обычными вопросами, на которые не требуется детальных ответов.
- Все хорошо, спасибо. А у тебя как?
- Прекрасно! Я всё узнала о документах на визу и билетах, – отрапортовала Милана. − Так что дело только за тобой. Когда ты пришлёшь приглашение?
Алексей не спешил с ответом. Потёр рукой лоб, закусил нижнюю губу, бросил быстрый взгляд на подругу и тут же отвёл его.
Милана хоть и была слегка удивлена, но друга не торопила, понимая, что он над чем-то размышляет, подбирает слова.
Неожиданно ей стало страшно.
Сейчас. Вот прямо сейчас она услышит что-то ужасное! Что-то такое, что ей совершенно не хочется слышать!
Сердце на миг испуганно замерло, а затем бешено заколотилось в груди. Перед глазами, как вспышка, мелькнула сцена из сегодняшнего сна: чёрные змеи волос на белой простыне, искажённое судорогой страсти лицо.
Милана даже взмахнула рукой, отгоняя навязчивое видение, и уже со страхом взглянула в лицо Лёшки, выражавшее в эту минуту редкое для него чувство смущения.