- Извини, Милуша, − медленно, нарочито небрежно начал он, − в ближайшее время мы не сможем встретиться.
- Почему? – недоуменно произнесла Милана, уже понимая, что ее предчувствие начинает сбываться, − у тебя проблемы на работе? Ты едешь в командировку?
Девушка озабоченно перечисляла возможные уважительные причины отсрочки долгожданной встречи, когда Алексей перебил ее, заговорив быстро, скороговоркой, словно опасаясь, что она не даст ему высказаться.
- Нет, дело в том, что я познакомился с одной девушкой и у нас только что завязались отношения. Как ты понимаешь, я не могу сейчас встречаться с тобой. Но я уверен, что мы ещё увидимся, − успокаивающе закончил он, пытаясь словами и интонацией смягчить разочарование подруги.
Алексей закончил и выжидающе посмотрел на нее. Он явно хотел услышать ответную реплику, но Милана молчала.
Ее оглушённый страшным известием мозг категорически отказывался воспринимать произнесённое Лёшкой. Мыслей, чувств, слов − не было, дыхания тоже. Девушка силилась понять, что происходит, и не могла. Она видела, что Алексей ждёт ее реакции, напряжённо всматриваясь в экран, но что сказать – не знала.
- Ты … ты любишь эту девушку? – хрипло выдавила из себя Милана, пытаясь дрожью в голосе не выдать своего смятения.
Только этот вопрос показался ей уместным, хотя слышать об отношениях Лешки с другой совершенно не хотелось.
- Не знаю, − пожал плечами Лёшка, − она мне нравится, но говорить о чувствах ещё рано. Мы слишком недавно начали встречаться. Может, у нас что-то получится, а может − нет. Посмотрим….
Видеть Лёшку осторожным и сомневающимся было непривычно, а его натянутая улыбка и вовсе не вязалась с упрямым волевым лицом. Именно это несвойственное для друга поведение и вернуло Милану в реальность. Внезапно она вышла из ступора и тут же пожалела об этом. Лавина боли, обиды и разочарования, обрушившаяся на нее, оказалась настолько сильна, что продолжать эту пытку разговором стало невыносимо трудно.
Бежать! Бежать и не видеть этого лживого лица, этих предательских глаз, не слышать этого голоса, но… какая-то сила не дала ей этой возможности, заставляя оставаться на месте.
В ушах шумело, лицо пылало. Милане казалось, что сейчас ее голова взорвётся и разлетится на мелкие кусочки. Однако лицо выражало безмятежное спокойствие, а в глазах ее не было видно ни грамма испытываемого ею ужаса.