Вдруг мои невесёлые мысли прервал звонок телефона.
— Да, тётя Лиза?
— Дарина, ты извини, — начала она таким виноватым голосом, что у меня сердце сжалось от плохого предчувствия. — Но у Маринки поднялась температура, и она зовёт тебя.
9. Глава 9
Дарина
— … у Маринки поднялась температура, и она зовёт тебя.
В первую минуту я тупо стояла на месте и не понимала, как дочь могла заболеть. Нахмурившись, вспомнила о том, что позволила ей съесть мороженое, а затем ситуация очень напомнила мне одно неудавшееся и скучное свидание семь лет назад. И от этого меня пробрало на смех. Я еле сдержалась, чтобы не выглядеть в глазах окружающих дурой.
С одной стороны, мне было хорошо с Матвеем, ведь у нас оказалось так много общего. С другой — здоровье Маринки оставалось для меня важнее. Впервые за шесть лет мне хотелось побыть эгоисткой и выбрать личную жизнь, а не дочь. Впрочем, в то же время я понимала, что не могла так. Моей личной жизнью давно являлась Марина. Без неё было никак. Подумав, я покачала головой и коротко пообещала в трубку:
— Уже еду, тётя.
Я не видела, но чувствовала присутствие бывшего за спиной. Затылок почти обожгло взглядом его тёмных глаз. Таких знакомых, но в то же время чужих. Не задерживаясь, я направилась в сторону Матвея, чтобы предупредить его и извиниться за испорченный вечер.
— Дарина? — Последний подскочил с места, едва я приблизилась, наверняка что-то понимая по моему лицу. — Всё в порядке?
Он бросил странный взгляд мне за спину, и я вздохнула, не оборачиваясь на Муратова.
— Мне надо уехать. Дочка приболела.
— Да, конечно. Нужно ехать, раз такое дело. Я подброшу тебя.
— Спасибо.
Мне не хотелось, чтобы Матвей уговаривал меня принять его помощь. И ломаться перед бывшим тоже не желала. Всё, что мне требовалось на тот момент, так это побыстрее оказаться рядом с дочерью. Как правило, когда та болела, она становилась очень капризной и требовала только меня. Это была ещё одна её черта из тех, что так походили на особенности характера Захара. Поэтому я даже не представляла, как тётя Лиза с ней без меня справлялась.
В спешке мы с Матвеем покинули ресторан. Я больше не смотрела в сторону бывшего. «С меня хватит», — пришла ко мне мысль. Уже сидя в машине, я стала корить себя. Корить за то, что позволила ему подойти, обнять, потрогать. За то, что всё-таки ещё что-то чувствовала к нему. Что позволила ему себя унизить.