Он даже не успел среагировать на чудовищное ускорение, как уже снова был в полной невесомости, родной корабль стремительно удалялся, и через минуту даже большой хорошо освещаемый звездой астероид стал едва различимой точкой, а еще через мгновение и он пропал. Наблюдатель стремительно летел в открытом космосе навстречу неизвестности. Ровно через четыре часа после выстрела Борт-020271 отправил ему первый сигнал своего «сердцебиения» – «тук» и через 52 секунды получил от него ответный «тук» – столько времени электромагнитному сигналу понадобилось, чтобы домчаться от звездолета до Наблюдателя и вернуться обратно. С каждым следующим днем задержки ответных «туков» все увеличивались и к концу шестого дня достигли уже 21 минуты. Теперь 300 лет только эти «туки» будут связывать Наблюдателя с его родиной. Он летел почти навстречу звезде HZW-1020-3964-2904-3845 (QSL), угловые размеры которой с каждым днем становились все больше, он чувствовал тепло и слабое сопротивление полету от ее встречного света. Ждать оставалось совсем немного.
* * *
Выстрел из электромагнитной пушки оказался удивительно точным. Третья по счету планета, которая с астероида выглядела как одна из звезд на небесном своде, с каждым днем становилась все ярче, а теперь уже выглядела голубоватым полумесяцем. Рядом был второй, маленький, повернутый в ту же сторону полумесяц – спутник третьей планеты. Если бы этот спутник оказался на пути полета туманного шарика между ним и третьей планетой, то у Наблюдателя могли бы возникнуть серьезные проблемы, однако траектория была рассчитана так, чтобы этого не произошло. Полумесяцы быстро росли в размерах, и вдруг Наблюдатель заметил, что третья планета имеет не один спутник – на орбитах вокруг нее имелось множество мелких спутников явно искусственного происхождения. От этого открытия у него поднялось настроение – ведь искусственные спутники будут объектами его изучения, будет хоть чем заняться в эти 300 лет! Но сейчас было не до спутников – большой полумесяц занял уже половину небесного свода. Начинается посадка на неосвещенную звездой часть планеты, то есть ночью!
На высоте 150 км он заметил первые признаки разреженной атмосферы. Шарик стремительно мчался вниз, появились и нарастали перегрузка и температура от торможения об атмосферу. Температура все росла, казалось, что он, как метеорит, должен был сгореть в атмосфере и перейти в газообразное состояние. Одна тысяча градусов, две тысячи градусов, пять тысяч градусов, десять тысяч градусов…