«Ого-о! – читалось на лицах солдат. – Так он с Верховным лично знаком?!»
– Э-э-э… добро пожаловать! Дозвольте осмотреть мешки, господин…
– Любопытство есть порок, чадо! – Владимир строго покачал головой. – Вы под чьим командованием службу несете?
– К-ка-апитана Акентия Лихача. – Стражники боязливо переглянулись.
Владимир несказанно обрадовался, вновь заулыбался:
– Помню-помню сие чадо непутевое, что в прошлой моей, мирской, жизни в запасе котлы мыло. Значит, до капитана дослужился? Добро, добро… Что ж, проведаю завтра, грехи отпущу. Уж передайте как есть, дети мои.
– Так что передать-то?
– А передай, чадо, что Ладерик Доброслов зайдет. С паствой.
Алебарды раздвинулись как по волшебству, стражники почтительно стянули шапки и потупились, чтобы откровенно не пялиться на остроухую часть «паствы». Владимир чинно вплыл в город, походя осенив солдат святым треуглом.
– Зачем вы солгали? – укорил его Вилль, когда ворота остались за спиной. Дан и Триш давились от смеха, Ярини терла переносицу, губ из-под ладони было не видать. Ирэн тоже заинтересовалась, перестала теребить мешок.
– Иначе нас до вечера допрашивали бы, а то и вовсе не пропустили. А так сразу поверили.
– А в чем дело? – спросила Алесса.
– В том, что никому из неверрийцев не пришло бы в голову назваться Ладериком Добрословом!
– Вот-вот, неверрийцам! – ухмыльнулся иномирянин.
– А этот Ладерик что, какой-то святой? – Алесса подергала Вилля за рукав.
– Почти! Ладерик Быкобор – герой Алой Волны, и о нем каждая гарнизонная собака знает и чтит его подвиг! Во главе своего десятка и полусотни селян он защищал деревеньку Малые Горки, где укрылись раненые иноверцы, от двух сотен мятежников. И отбился без потерь! Вот что значит – проницательный и расчетливый командир! А потом он отмолил грехи, принял постриг и имя Ладерика Доброслова, и с тех пор ходит по Неверре в окружении верных послушников, давших обет целомудрия.
– И что конкретно тебя возмутило: сан или обет?
Тут захохотала и Ярини, а Лис перегнулся напополам.
Вилль дулся на подругу минуты две, потом, видимо, вспомнил, как сам отпускал подобные шуточки, чтобы не отставать от северингских сослуживцев. Он решил сменить тактику на устрашение:
– Леська, не вздумай во дворце подобное учудить. Раз сказанешь, так потом всю жизнь отмываться будем оба.