Мы дружим с младшей школы — страшно сосчитать сколько. Как-то так вышло, что с парнями мне ладить гораздо проще, чем с девчонками. Ася не в счёт — она моя сестра.
Когда мне было девять лет, отец сообщил, что мы переезжаем. Из небольшого городка, где все свои и друг друга знают, он перевёз меня в город-миллионник и сказал, что здесь теперь наш новый дом и я должна привыкать.
Я упиралась. Боже, какие истерики я закатывала отцу! Но он был непреклонен. И плевать, что в городе М. у меня остались друзья и любимая школа. Пришлось заново вливаться в коллектив, знакомиться с учителями и одноклассниками. Было безумно сложно.
Тимур и Богдан учились в моём классе. И отец крепко дружил с родителями Тима. Нас с юных лет сватали, мечтая укрепить и без того прочные бизнес-отношения. Увидев, как сильно я страдаю на новом месте, отец попросил Тимура за мной присмотреть и никому не давать в обиду. Тот воспринял это слишком ответственно, познакомил с лучшим другом Богданом и не отпускал от себя ни на шаг. Подругами в новом городе я так и не обзавелась, потому что эти двое всюду таскались за мной.
Улыбнувшись, машу парням рукой. Они одновременно поднимают взгляды, замечают меня и идут к барной стойке. Делают вид, что пришли сюда выпить, а сами всё контролируют. Вот паршивцы!
Разозлившись, танцую откровеннее, хотя ноги уже гудят от усталости. В какой-то момент к нам с Асей подходят бритоголовые мужчины и начинают нагло подкатывать. От них так сильно разит перегаром, что кажется, я вот-вот облюю им кроссовки.
— Не знакомимся, — сообщаю браткам.
— Неправильный ответ. Ещё раз подумай.
Бритоголовые настаивают и предлагают угостить выпивкой. Пьяные в хлам, говорят грязные, непристойные вещи.
Заметив нашу потасовку, подходят Тимур и Богдан. Они что-то говорят браткам на повышенных тонах. Мне так страшно, что начнётся драка, но, к счастью, обходится без неё.
С вызовом смотрю на парней, демонстративно отворачиваюсь и опять начинаю танцевать. Чувствую, что они злятся, но я злюсь не меньше. Мы бы и сами прекрасно справились.
Чуть позже, почти падая от усталости, иду в сторону уборной. Долго умываю лицо холодной водой и вытираюсь салфетками. Пора уезжать отсюда, на часах давно уже полночь. Отец станет названивать и отчитывать меня. Впрочем, я всегда могу подойти к Тиму и ткнуть ему трубку, чтобы успокоил родителя.