Имя неожиданно понравилось. Март.
Мартик. Да, ему подходит.
Так уж выходило, что всё что известно
было о жертвах до этого, показывало на то, что лет шесть-десять они
жили. А потом в промежутке этого возраста и проявлялось проклятье.
Не раз и не два родные пытались что-то сделать и сохранить жизнь
проклятому, чуть ли не в подвале запирали и не выпускали, но каждый
раз происходило нечто, что расстраивало эти планы. Но несколько лет
жизни у детей всё же были.
Тут же дочь решила не давать ребёнку
даже хотя бы эти шесть лет. Загорелась провести ритуал побыстрее.
Марга в тот момент крепко задумалась. Да, она сама не невинная
овечка, за почти три сотни лет её жизни всякое бывало, даже в
войнах приходилось участвовать, у неё за плечами своё личное
кладбище и немаленькое. Но вот эта ситуация откровенно бесила. С её
стороны убивать вот так мальчика, пусть и приговорённого неведомыми
силами века назад было… подло. Казалось бы, подло и ведьма — это
слова-синонимы. Но не могла она это допустить. И в итоге решила
чуть отпустить ситуацию — вдруг дочь утихомирит свои амбиции, и
одумается. Но когда на коже младенца появился первый надрез, Марга
поняла: нет, не одумается. Дальше произошло то, что произошло, и
других порезов, складывающихся в древний знак, больше не появилось.
На ребёнке. На теле дочери их было более чем достаточно.
Дальше пришлось оказывать первую
помощь внуку, и это был самый сложный день в её жизни. Несколько
часов Марга сидела напротив мёртвой дочери и зажимала руками рану
ребёнка. Одновременно она наколдовывала заклинания исцелений, но
помогало слабо. Древний ножик, сотни, если не тысячи лет назад, был
зачарован именно на то, чтобы наносить раны, которые сложно
вылечить. Это было наследие ушедших. Точно неизвестно кто его
ковал, как зачаровывал и заговаривал, однако достоверно было
известно: им можно было убить колдуна, даже если на нём висели
заклятия на неуязвимость и амулеты мага или на защиту, легко пробив
даже самый мощный элементальный щит. Весомый козырь в серьёзной
заварухе. Вот уверен кто-то в своей неуязвимости, и тут один точный
удар — и вся уверенность уходит вместе с жизнью. Хорошо, что здесь
был всего лишь небольшой поверхностный разрез. Но и его не
получилось закрыть и остановить кровотечение перевязкой. Она не
давала крови вытечь, прижимая тёплый фонтанчик ладонью и покачивая
плачущего ребенка другой. Ладонь Марги, это не кусок тряпки, это
рука опытной колдуньи: нанёс бы рану не фамильный нож, та бы уже и
затянулась давно без следов.