— Эх, вот можно сказать завидую, жил
красиво, умрёшь — тоже красиво! Не каждый способен был бы на такую
речь перед смертью. Многие бы унижались. Молодец! Мне, если честно,
очень нравится с тобой разговаривать. — Лысый спокойно стёр плевок
с груди прямо голой ладонью. При этом привязанный Анемо-маг даже
перестал биться и мычать, такое ощущение, что даже радостно
оскалился через кляп.
— Экую историю выдумал забавную, —
хохотнул алхимик. — Ну надо же! Мать-колдунья, проклятья. Как будто
в детском саду: сейчас маме всё расскажу, ахах. Я, мой дорогой, не
боюсь всего этого. Я все-таки учёный, а это антинаучно! Ну,
понимаю, что звучит странно, может даже глупо, и в мире безусловно
есть антинаучные вещи, но все-таки они все связаны с Архонтами.
Никак не с вымышленными ведьмами. Всё остальное вполне себе
укладывается в обычную логику. Иногда её просто сложно понять. Не
для средних умов, так сказать. Магия, безусловно, в мире есть, вот
у тебя, например. А вот ведьмовского колдовства нет. Вот у тебя,
например!
Хорошее настроение так и лилось
вместе с улыбкой с морщинистого лица. Если не обращать внимания на
обстановку, казалось, что добрый дядюшка общается с племянником и
искренне рад общению. Да, по сути, так оно и было. Действительно —
искренне рад.
— Ты пойми, я не издеваюсь, —
продолжил старик, — в издёвках нет ничего рационального. Может
думаешь, почему я тут толкаю такие длинные монологи? Из-за
хвастовства? Нет. Хотя да, и это тоже, но главное — просто мне
сложно носить в себе секреты десятилетиями и не поделиться ни с
кем. А поговорить на эту тему не с кем. Знают двое — знает и
грибосвин. А нас тут уже, можно сказать, не двое. Понимаешь о чём
я? Один я тут! А твои секреты умрут вместе с тобой. Я скучаю по
своей юности и учёбе в Академии. Помню, наши симпозиумы, которые
могли проходить как в аудитории чинно и благородно, так и за
кружкой пива в таверне, где доказательство какой-либо научной
теории могло запросто перерасти в драку!
Учёный расхохотался, и в этом смехе
даже не было ничего безумного, только нотки ностальгии.
— Эх, очень и очень скучаю по тем
временам. Но знаешь что? Ведь у меня есть возможность их вернуть!
Про ванну с кислотой ты правильно сказал, так и будет. Если я не
предприму кое-что. Но я ведь предприму… Тридцать лет предпринимал,
тогда я задумал этот проект, остаётся вот с тобой поработать,
закончить кое-какие дела, а потом можно будет сделать главное в
этой жизни. И перейти к следующей. Да-да, ты не ослышался. Если
однажды, а точнее когда и довольно скоро в моей лаборатории
произойдёт авария, например, алхимический взрыв, который превратит
тут всё в мешанину, боссы порасстраиваются, — ну, не тому, конечно,
что тут будет лежать обезображенное тело старого ученого,
отработавшего всю сознательную жизнь на организацию, нет конечно, —
будут расстраиваться упущенной прибыли, потери готового товара:
капсул знаний, боевой алхимии, улучшенных артов и прочего такого
же. По поводу меня скажут что-то типа: ну вот, старый стал, не
уследил. Туда ему и дорога. Соберут ошмётки, да и в ванну. Даже не
особо надо будет вводить в курс нового человека, мой относительно
молодой заместитель уже несколько лет прикидывает, как бы мне
что-нибудь такое устроить, что я и сам планирую сделать, типа этого
взрыва. Хочет занять моё место, думает я не понимаю, хах, дурак.
Пускай забирает себе мою должность, через какое-то время поймёт,
что это паутина, а он муха. Как, впрочем, и я. Был ей, но я такая
муха, которая вырвется. А он даже будет справляться, не с
творческой, понятно, работой, а с её ремесленной частью. Ну, это
разве работа? Обезьяну можно натренировать делать то, производство
чего уже отлажено до мелочей. А вот что-то новое он никогда не
сделает. Он ремесленник, а я Творец! Что, слишком пафосно, да?
Потерпи, уже немного осталось, тебе даже больно не будет, обещаю.
По первости, когда я начал этот проект, тут после опытов как на
скотобойне было — кровища, дерьмище, кишки, — а сейчас всё
отлажено.