– Не виноватая я!
За ней с берцовой костью наперевес гнался супруг, изрыгая проклятия, из которых приличными оказались только предлоги и междометия. Да и то не все…
После пары часов интенсивной пробежки к супругу по неотложному делу заявился отряд его приближенных, рабов битвы. Тогда разминка логично перешла в стадию серьезной тренировки («серьезной» с оттенком «смертельно» – по отношению к воинам, «тренировки» – для Йолара). Немного поупражнявшись в многоборье, неоднократно перещупав и перемолотив в гневном противостоянии мебель и все мало-мальски движимое имущество, что уцелело до того, куча-мала распалась на две неравные части: в первой оказались отчаянные воины-слуги, жестоко побитые, а местами еще и поцарапанные, с неимоверным трудом удерживающие окончательно рассвирепевшего бога. Другая состояла лишь из одной тяжело дышащей растрепанной женщины.
– Это произвол! – заявила Йаола, переведя дух и внимательно разглядывая пострадавший туалет. Обвиняюще выставила поломанный ноготь. – Я требую пересмотра дела в свою сторону и реабилитации… с последующей компенсацией!
– Я те щас покажу! И компенсацию, и контрибуцию, и прости… Прости меня, мама! – задрал голову мужчина. – Честное благородное, последний раз сейчас ругнусь! – На этих словах рабы битвы отпустили бога смерти, решив, что Йолар достаточно поостыл.
– Да-да! – немедленно влезла супруга, неизменная опора и поддержка. – Именно что последний раз за последние несколько тысяч лет. И с последнего разу – таки ни разу! – Она согнулась, словно бегун после длинной дистанции, пытаясь немножко продышаться и упираясь руками в согнутые колени.
– Замолчи! – заорал бог, переходя на тяжелую атлетику, и метнул в свою вторую половину берцовую кость. – Говорила мне мама: «Не женись на этой гадюке – козленочком станешь!»
Кость просвистела над головой вовремя пригнувшейся супруги, врезалась в стену и… вылетела наружу, проделав солидную брешь.
– Ослом!.. Ослом ты станешь! – прошипела богиня, с трудом разгибаясь, поворачиваясь и сокрушенно осматривая образовавшийся пролом. – Прекрати дурить немедленно, пока весь наш дом не разнес к демонам!
– К демонам?! – Глаза бога войны засветились красным пламенем ярости. – К демонам ты отправила единственную дочь! – С этими словами он запулил уже череп, который просвистел в опасной близости от головы непокорной жены и существенно расширил дополнительный выход наружу.