… На меня накатывает жуткая злость на
не дающих мне отдохнуть Виша и Камнева, и я, рыча от
всеохватывающего гнева, тянусь к клинку Камнева, чтобы врезать ему
по морде…
… Острые кости, врезающиеся в ладони
и колени, мягкая сырая земля, разлагающиеся тела зомби, в которые я
проваливаюсь по локоть…
… Странная рябь перед глазами,
освежающий порыв ветра, клочок бесконечной тундры, и недосягаемые
пики заснеженных гор …
… Хруст графитового стержня и комбо
из головокружения и заворота кишок…
И последние воспоминания:
Испуганный взгляд портального
смотрителя, сильные руки Камнева, несущего меня по смутно знакомым
коридорам, и опостылевший уже шёпот Виша:
— Не спи, Макс! Слушай меня, Огнев!
Не спи, слышишь? Не спи. Смотри на меня, Макс… Не спи… Не…
— Барон, вы можете идти. Ничего с
Огневым не случится. А вас князь Михайлов уже трижды вызывал к
себе.
…
— Послушайте, барон, это уже
банальное неуважение ко мне и моему профессионализму! Я, как
целитель Храма, гарантирую вам, что все с Огневым будет в
порядке!
…
— Барон, если вы немедленно не
покинете лазарет, я буду вынужден вызвать охрану!
Не помню, что мне снилось, но
заунывным голосом целителя можно было и мертвого поднять.
Если я правильно понял, доктор
пытался выпроводить Камнева восвояси, но Воин не обращал внимания
ни на какие увещевания.
Надеюсь, он не сидит у моей кровати,
словно в какой-нибудь слезливой драме?
Последняя мысль оказалась настолько
интересной, что я с трудом разлепил глаза и посмотрел по
сторонам.
Камнев обнаружился на соседней
кушетке.
И ведь он действительно сидел все это
время рядом и не спускал с меня глаз.
С одной стороны, это было как-то
банально и избито, но с другой – чертовски трогательно.
— Привет, — прохрипел я, смотря
Камневу в глаза. — Как сам?
Спрашивать: «Закрыли ли мы Прокол?»
или «Мы выбрались?» было глупо, и я не придумал ничего лучшего, чем
перевести стрелки на Камнева.
— Лучше, чем ты, — поморщился Воин,
вставая с больничной койки. — Поговорим позже.
Я хотел было спросить, что он хочет
сделать, но не стал. Было очевидно, что Камнев, несмотря на
протесты целителя, берет меня на руки, чтобы куда-то отнести.
— Барон! Что вы себе позволяете?!
Положите больного обратно!
— Все настолько плохо? — выдавил я из
себя, чувствуя, как по спине струится липкий страх остаться на всю
жизнь недееспособным инвалидом.