Взбодренный всем виденным в Диких землях, спал я вполглаза, что меня и спасло. Пришелец явно был один и двигался очень тихо, лишь только один раз под его ногой хрустнула ветка, после чего он надолго замер. Значит, волчара матерый, схватка будет непростой. Я нашарил рукоять топора и, не подавая вида, что проснулся, медленно подтянул под себя ногу, нащупывая опору, чтобы оттолкнуться. Вот уже различается тяжелое дыхание ночного бродяги, нервы натягиваются до предела. С легким шорохом тело противника взметнулось в прыжке, я резко оттолкнулся ногой, перекатившись в сторону. В плащ, на котором я лежал, вонзился ятаган. Удар топором – ятаган вылетел из рук врага и улетел в темноту. Ударить второй раз я не успел, налетчик кинулся на меня сверху, сомкнув руки на шее. Отпустив рукоять топора, наношу удар кулаком по голове врага сбоку, сразу за ухом, тело обмякает, навалившись на меня. Собираясь столкнуть его с себя, я внезапно упираюсь пальцами в упругое полушарие женской груди. Опа-на! Да это никакой не налетчик, налетчица.
Быстро распалив костер, я осмотрел оглушенную противницу. Передо мной, несомненно, была девушка-орк, крепенькая, мускулистая, лет двадцати – двадцати пяти, с зеленоватой кожей и остроконечными ушами. Одета в кожаную рубаху и во что-то наподобие шорт из того же материала. Обыскав ночную гостью и сняв с нее кинжал, я засунул на его место обломок ветки и стал приводить ее в чувство. Открывшиеся глаза оказались желтыми и очень сердитыми, такой взгляд я видел только у озабоченных американских феминисток, когда случайно проходил мимо их шабаша, посвященного очередному этапу борьбы с мужчинами.
Зеленокожая феминистка первым делом выхватила из ножен вложенный вместо кинжала сучок и попыталась воткнуть в меня. Обнаружив подмену, она не оценила шутку и прибегла к природному оружию женщин, вознамерившись вцепиться ногтями мне в лицо, пришлось выкрутить ей руки и придавить к земле, в ответ мне чуть не откусили нос. Ну и что с ней прикажете делать?
Когда-то в детстве я схватил одичавшего котенка, тогда мне показалось, что я взял в руки кактус. Милый пушистый зверек мигом превратился в клубок когтей и зубов, казалось, что у него не менее трех зубастых пастишек и восемь когтистых лапок.
Сейчас было что-то подобное, орчанка извивалась, царапалась, брыкалась, пыталась кусаться. Тут я вспомнил про лучшее оружие против ярости у женщин и поцеловал ее. Она ошарашенно замерла, попыталась что-то пискнуть сквозь поцелуй, потом обмякла, а затем ее руки сразу стали нежными и обхватили меня за плечи.