– Веннер эн Арра? – проскрипела она скорее утвердительно, нежели вопросительно.
Ланцтрегер вздрогнул от неожиданности, но ответил не без вызова:
– Йорген фон Раух!
Казалось бы, ну какая разница, как называет тебя мерзкая ночная тварь? А вот досадно! Не любил он напоминаний о собственной темной стороне.
– Веннер эн Арра, – повторила старуха упрямо. – От себя не убежишь, мальчик, как ни обзовись.
– А я и не бегу никуда, – огрызнулся тот, тварь его раздражала до предела, хотелось выскочить и снести ей плешивую башку, но в душе уже начинало разгораться любопытство: не каждый день порождения мрака вступают со смертными в беседу! – А откуда ты меня знаешь?
– Хе-хе-хе! Кто же не знает Веннера эн Арра, остановившего Тьму! – был ответ, и в голосе старухи звучала издевка.
– Что тебе нужно, зачем пришла? – осведомился Йорген холодно, неожиданная известность в темных кругах его как-то не обрадовала. Оставаться со старухой один на один не хотелось: мало ли, зачарует еще, да и выманит из пентаграммы. Поэтому он стал тихонько, украдкой, трясти друга Тиилла за плечо, чтобы разбудить. Но силониец просыпаться не желал, а мимо внимания твари его манипуляции не прошли.
– Зря стараешься, – лязгнула она. – Проникнуть внутрь мне не дано, но кое-что еще я могу! Не проснутся твои друзья до рассвета, хоть в колокол над ухом звони.
– Как – до рассвета?! – Возмущению Йоргена не было предела. – Это что же мне теперь, всю ночь напролет караулить, без смены?! Эх, вот спасибо, удружила!
Ощерив не по-старушечьи крепкие клыки, тварь так усмехнулась в ответ, что стало ясно: ее бы воля – еще не так «удружила» бы. Оттяпала бы головы сонным и была такова с ними в зубах!
Ланцтрегер разозлился:
– Либо отвечай, кто такая и что надо, либо пшла прочь, пока я добрый и ленивый! Не то встану и в мелкие куски тебя изрублю. Нос отдельно, уши отдельно.
Старуха хихикнула снова:
– Неужто подымешь руку на старую женщину?
– Подниму, не сомневайся, – заверил ланцтрегер. – Ты не женщина, а гадость какая-то.
Тварь поднесла к белым глазам правую руку, принялась изучающе, будто в первый раз, разглядывать кошмарные когти свои, а потом молвила ностальгически, хоть и без особого сожаления:
– Да… А ведь когда-то и я женщиной была… – Она энергично поскребла когтем шею, будто ее кусала блоха. – Ну ладно, пошла я. После еще приду, на днях, тогда, может, подоле поговорим.