— Ядрена корень! — ахнул он. — Кого я вижу! Тень отца Омлета!..
Заходи! Чай будешь или ненадолго?
— Да я на минутку!.. Ты при машине?
— Ну дык... Во дворе стоит, МАЗик мой... Груня пока не
гонит.
— Завтра сможешь к двадцать второй школе подогнать? Часиков в
два.
— А чё не смочь?! Подрулю, если треба...
— Потом надо к базе стройматериалов смотаться, а оттуда — на
улицу Луначарского.
— Как скажешь, командир! — откозырял шоферюга.
— Ну и заплачу, сколько затребуешь.
— Так не обидишь же, я тебя знаю...
— Тогда — до завтра!
— Давай!
— Да, слушай Петюня... Знаешь Наташу Кротову?
— Ну дык!
— В какой комнате она живет, в курсе?
— На третьем этаже, — сказал он. — Там у нас девичий
монастырь... В тридцать третьей комнате...
— Спасибо!
— Ага!
Я пожал ему руку и побежал на третий этаж. Постучал в комнату с
намалеванными красной красками двумя тройками на филенке. Дверь
приоткрылась, высунулась незнакомая девичья физиономия. Ойкнула и
скрылась, но дверь осталась приоткрытой.
— Мне Наташу Кротову! — сказал я в щель.
— Наташа, это к тебе! — крикнул кто-то в глубине комнаты.
Через пару минут она вышла.
— Привет, Саша! — почти шепотом произнесла медсестричка. — Вот
уж не ждала, что ты сюда придешь!
— Да мне по делу надо было, — сказал я. — С Петюней насчет его
грузовика договориться.
— А я думала — ты специально ко мне пришел, — немного огорчилась
девушка.
— И к тебе — тоже!..
— Ладно, верю! — отмахнулась она.
— Ты когда работаешь?
— Завтра с утра на сутки.
— А хочешь сегодня ко мне?
— Хочу!
— Тогда собирайся и спускайся.
— Хорошо! Я быстро!
Я спустился на первый этаж, вышел из общаги и сел в машину.
Минут через десять выскочила и медсестричка, с большой сумкой в
руке. Видимо, у нее там был халат, шапочка и еще какие-нибудь
вещички, необходимые для работы. Она открыла заднюю дверцу,
забросила туда сумку, а потом уселась рядом со мною.
Я покатил вдоль улицы. Спешить не хотелось. Я чаще вожу в своем
авто пацанов, чем красивых барышень. Можно покататься по городу.
Время еще было вполне детское.
— Ну что, прокатимся немного? — спросил я.
— Ага! — обрадовалась она. — Я люблю кататься!
— Жаль только, что темно, — проговорил я, добавив газку.
Как обычно в этом городишке, после девяти вечера улицы пустели.
Общественный транспорт пока ходил, а вот таксистов и пешеходов на
перекрестках резко поубавилось. Конечно, я не гнал, как угорелый,
соблюдая в целом скоростной режим и правила дорожного движения, но
моя неизбалованная пассажирка и этому была рада. Она сидела, глядя
перед собой сияющими глазами, словно мы с ней ехали не на
обыкновенной «Волге» по заснеженному провинциальному городку, а на
чем-то особенном и по Москве. Город из окна автомобиля выглядит
немного другим.