Вот теперь, вооружившись инструментом, можно отправляться к пристройке, притулившейся у задней стены клуба. Крыльцо «культурного заведения» выходило прямо на центральную улицу, вот его-то и велено было охранять солдатам, а с обратной стороны клуба – никого.
О том, что внутрь можно попасть через подсобное помещение не знали даже многие работники клуба. Неприметную дверцу в заваленном хламом сарае рассмотреть можно было с трудом – только если знать, где искать. А выход в подсобку из танцевального зала был прикрыт облезлым плакатом с изображением пионерского строя.
Однажды, ещё в школьную пору, Андрюха и Ванька, во время школьной практики занимались побелкой стен в клубе и случайно обнаружили этот «тайный ход». Пробравшись по узкому тёмному коридорчику, они очутились в подсобном помещении. А там… Столько всякой старой рухляди – просто пещера сокровищ!
Да, тогда сарай их впечатлил гораздо больше, чем возможность проникнуть в клуб в обход тети Светы, грозной билетёрши на входе. А вот через несколько лет, мальчишки оценили свою находку по-настоящему. Когда их уже потянуло в клуб, где веселилась вся молодёжь, до которой они ещё не доросли чуток. Тётя Света вечерами их туда, разумеется, не пропускала. Но парнишки пробирались незаметно.
К счастью, если кто-то и удивлялся, как эта мелкота попала внутрь, жаловаться никто не жаловался. И пацаны неоднократно пользовались этой уловкой.
Потом необходимость тайно проникать в клуб отпала. А теперь вот неожиданно пригодилась.
Дверь в сарайчик жалобно скрипнула под нажимом сильных рук Андрея и его ловких манипуляций с отвёрткой. Друзья нырнули в тёмное нутро подсобки, прикрыли дверь, очутившись в абсолютной темноте.
Андрей щёлкнул кнопкой, и луч фонарика выхватил из мрака хорошо знакомую гору никому не нужных вещей: старые стулья, парты, цветочные горшки, плакаты и вешалки для одежды. Потревоженная их шагами многолетняя пыль кружилась в полоске света, сверкая, словно новогодние снежинки.
Очень тихо и осторожно, чтобы случайно не запнуться и не наделать шума, Беркут и Ширяев стали пробираться к заветной двери. Несмотря на то, что оба были не совсем трезвыми, сейчас им удавалось двигаться практически бесшумно.
Уже дёрнув на себя хлипкую ободранную дверь, Беркутов вдруг замер на пороге…
«Андрюха, что ты творишь?» – мысленно упрекнул он сам себя.