Над ним склонилась ОНА. Безупречное волшебное лицо было так близко, длинные косы касались его груди.
И этот взгляд – глаза в глаза! Андрей утонул в бездонных светло-голубых омутах, таких огромных, льдисто-чистых, невероятных. Такие глаза могли быть лишь у доброй сказочной царевны.
Вот только её жуткую ледяную хватку он тоже вспомнил отчётливо. И сейчас, когда она внезапно протянула ладонь, дёрнулся в панике, заёрзал, отползая на пару шагов по мокрой траве, выставил предостерегающе руку.
И для верности ещё рявкнул:
– Не смей меня трогать!
Она уже не пыталась. Девушка отпрянула, нахмурила тонкие брови, взгляд невероятных небесных глаз стал растерянно-виноватым.
Она облизнула губы и произнесла очень тихо, с запинкой, всего лишь одно слово. К счастью, это было русское слово.
– Простить…
– Что? – уставился на неё Андрей – нет, он понял, расслышал, но после аварии и всего прочего мыслить здраво и понимать, что происходит, получалось с большим трудом.
Девушка нахмурилась ещё больше, закусив губу, тряхнула головой, словно сердилась.
– Про-сти! – по слогам выдала она.
И вдруг улыбнулась радостно, светло. Кажется, она осталась довольна собой.
– Не хотела… пу-гать…
– Ничего я не испугался! – фыркнул уязвлённый Беркут, отметив, что говорит она очень странно, словно у неё какие-то проблемы с дикцией. – Просто я за рулём, а ты хватаешь. И вообще, что за такое? Разве можно незнакомых людей так вот руками…
– Нельзя? – удивлённо изогнула она бровь.
Андрей умолк на полуслове, не понимая – издевается, или как. Но лицо девушки оставалось столь бесхитростным и изумлённым, что он почти поверил в её искренность.
– Прости! – повторила она, тяжко вздохнув. – Мне надо было. Понять. Твой опыт… Нужен был твой опыт.
Теперь уже Андрей на неё таращился удивлённо, отмечая машинально, что с каждым словом речь её становится всё более плавной, привычной, понятной.
– Не знаю, где я. Не знаю твоё время. Не знаю язык, – девушка развела руками. – Я слушала так твою память. Не хотела делать плохо. Училась. Слышишь, теперь говорю, как ты…
– А ты… русский не знаешь? – Беркутов настороженно разглядывал эту удивительную красавицу – кто её поймёт, может, шпионка какая-нибудь.
– Русский? А… твой язык. Нет, – она снова тряхнула головой, сосредоточенно подбирая слова. – Очень похоже. Говорим с тобой – очень похоже. Но много непонятных слов. Много странных вещей. Время. Много времени прошло. Мир стал другой. Я спала очень долго. Теперь нужно учиться снова. Немного времени… Час. Да, так говорите, час. Через час разум усвоит, что успела посмотреть в твоей памяти. Но мне нужно будет ещё…