- Гораздо лучше, спасибо, - сдержанно поблагодарила начальника, прикладывая максимум усилий, чтобы не покраснеть. В действительности было очень стыдно, впервые в жизни я бессовестным образом "забила" на работу. - Николай Петрович, я вам так благодарна за то, что вы подменили... - забормотала я, но завкаф тут же прервал меня.
- Ну что вы, Мариночка, не стоит благодарности. Здоровье нужно беречь смолоду. Подумайте, как скорректировать ваше расписание в течение семестра. Думаю, вам не стоит сейчас брать на себя повышенную нагрузку, чтобы восполнить пропущенные лекции... - Николай Петрович, сморщил лоб. - Даю вам две недели, чтобы прийти в себя, а после ставьте в своих группах дополнительные лекции, чтобы к концу февраля нагнать часы. Идет?
- Конечно, - обрадовалась я предложению завкафа. - Ещё раз огромное спасибо, Николай Петрович!
- Не за что, Марина Олеговна! Идите, а то вас студенты заждались!
Я всё-таки не смогла сдержать смущение, покраснела, покидая приемную Николая Петровича и отчаянно ругая себя изнутри за обман моего доверчивого начальника. Погруженная в свои мысли, быстрым шагом дошла до аудитории, в которой мне предстояло читать первую лекцию, и потянула на себя дверь. В тот же миг дверь вернулась обратно, прихлопнутая сильной мужской рукой, а над головой раздался тихий голос с фирменной хрипотцой, от которого ноги ослабли в коленях и сердце бешено забилось:
- Ну, здравствуй, Марина Олеговна!
23. Глава 23. Встреча
Я вздрогнула от неожиданности. Закрыла глаза, по-детски надеясь, что мне привиделось... нет, чужое горячее дыхание над головой и мужская рука, которая держала дверь аудитории, не давая мне войти, явно свидетельствовали об обратном. Как он смог так неслышно подкрасться? Постаралась собрать себя в кучу, нельзя демонстрировать Владу свои слабости.
- Здравствуйте, Зверев, - смело посмотрела в глаза "бывшему". Мне понравилось, как прозвучал голос - твердо, уверено... - Вы на лекцию? Можете пройти...
В тёмных глазах привычно заметались молнии, но меня это не пугало, недельные размышления о бесперспективности наших дальнейших отношений сделали своё дело. Влад молчал, но желваки на лице ходили ходуном. Наконец, парень открыл рот, но только для того, чтобы выдать мне гадость: