Письма - страница 19

Однажды, когда люди скажут, что я умею рисовать, но не способен работать кистью, может случиться, что я удивлю их, явив на их суд картину, которую они не ожидали увидеть. Но пока это выглядит так, словно бы я должен сделать это и не должен больше ничего делать, я не буду этим заниматься.

О живописи можно рассуждать двумя способами: как это делать и как этого не делать. Как это делать с большим количеством рисунка и небольшим количеством цвета; и как не делать это с большим количеством цвета и небольшим количеством рисунка.

Какая прекрасная установилась погода! Дыхание весны чувствуешь во всем. Я не могу оторваться от фигур, сейчас это моя главная цель, но также подчас не могу удержать себя от прогулок на воздухе. Работаю над трудными вещами, к которым должно быть приковано все мое внимание.

Недавно я сделал несколько этюдов частей человеческого тела: головы, шеи, груди, плеч. Вкладываю в письмо набросок, сделанный с них. Мне очень хочется сделать как можно больше этюдов обнаженного тела. Как ты знаешь, я скопировал несколько рисунков и каждый не один раз из «Упражнений углем», но в этой книге нет рисунков обнаженного женского тела.

Работа на воздухе достаточно разнообразна. Сделать копию с рисунка довольно просто. Но когда ты сидишь напротив модели, нелегко сразу схватить ее характерные черты. Линии человеческого тела настолько просты, что я могу рисовать его контуры ручкой, но, повторяю, проблема состоит в том, чтоб найти то главное, что отличает одну фигуру от другой, порой это всего лишь пара штрихов, но они очень важны, ибо выражают самую суть.

Провести линии таким образом, чтобы они говорили за себя – это то, что невозможно сделать автоматически.

Небольшой рисунок, вложенный в конверт, это набросок с этюда большого формата, проникнутого мрачным чувством. У Тома Гуда есть поэма, повествующая о женщине, которая не могла уснуть ночью оттого, что пережила днем: когда она поехала покупать себе новое платье, она увидела несчастных швей, бледных, чахоточных, изможденных, работающих в душном, тесном помещении. И сейчас ее мучает совесть за свою роскошную, благополучную жизнь, а потому ей не уснуть. Если коротко: я написал стройную белокурую женщину, лишенную покоя.