Врагов трое, один из них подранок. Я неторопливо двигаюсь по
арене, постоянно меняя вектор движения, не позволяя обойти себя с
боков, и одновременно, оставляя спасённую девушку за спиной.
Правда, оборотни вовсе не обращали на неё никакого внимания, иначе
мне было бы очень сложно её защитить. Не знаю, что послужило
основанием для подобного благородства, может быть они не видели в
ней угрозы, но скорее второе, пёсики хотели побыстрее расправиться
со мной.
Подранок отстал, а его собратья, устав от бесполезного хождения,
бросились на меня. Смещаюсь влево, рву дистанцию с одним из
противников. Нужно свести бой с этой сворой к нескольким одиночным
поединкам, тогда будет шанс. Начало за мной, противник пропускает
несколько, несомненно, болезненных ударов, но даже вида не подал.
Атакую снова, и зверь ловит меня на встречном движении,
молниеносным движением он рвёт своими когтями мой левый бок. Второй
заходит сзади, и я иду на прорыв, получая напоследок удар в спину.
Разорванный плащ липнет к телу, раны обильно кровоточат.
С подранком справляюсь на удивление легко, отделавшись парой
глубоких царапин на предплечье, да разбитыми костяшками – неудачно
попал в клык. Боль от ран не чувствую, наступила боевая эйфория –
гормоны буквально бурлят в моём организме. Враги стали умнее они
прут на меня вдвоём плечом к плечу. С каждым разом мне всё труднее
противостоять им. Очень скоро они измотают меня, мои движения
замедляться и тогда всё… Конец.
Помощь пришла, откуда никто не ждал, спасённая мной девушка,
подкравшись сзади, толкнула одного из оборотней в мою сторону.
Потерявший равновесие зверь качнулся, и, пропустив удар в голову,
рухнул на землю. «Добить бы», мелькнула мысль, но реализовать её я
не успел. Последний враг набросился на меня с утроенной яростью.
Ногу пронзила боль, упавший хищник, укусил меня чуть повыше
ступни.
Последние мгновения боя я помню смутно, они слились для меня в
череду ударов. О защите уже не помышлял, просто бил и бил, невзирая
на полученные повреждения. В какой-то момент я понял, что машу
кулаками впустую, с трудом сфокусировав взгляд на отползающих в
страхе тварях. Трибуны вопили: кто-то, яростно потрясая кулаками,
некоторые издавали горловые звуки типа кваканья, настрой
собравшихся мне был непонятен, а потом пришла боль… Заныли разбитые
руки, каждое из многочисленных рассечений на теле напомнило о себе,
но больше всего меня беспокоила моя практически отгрызенная
ступня.