В отличие от прошлого использования Врат Небесного Пути, которое
закончилось неожиданным сбоем с последующим выбрасыванием меня
прямо на горный склон поблизости от одного из лесов сидов, в этот
раз всё сработало как надо. Шаг назад я стоял на площадке храма в
городе Минбер, который располагался в центральной части области
Рур, шаг вперёд – и я уже шагаю по точно такой же площадке,
различающейся разве что в мелких деталях, но уже в другом городе
под названием Безью. На то, что я прибыл куда надо, недвусмысленно
указывают угадываемые на горизонте пики Великого Хребта.
– Храм Извилистых Троп приветствует путника. - Услышал я, не
успев даже спуститься с пяти символических ступеней перед
Вратами.
Иногда путешествующие через Врата из-за резкой смены обстановки
испытывают головокружение и временную потерю ориентации в
пространстве. Поэтому каждого, проходящего Облачной Дорогой, обычно
встречает кто-то из послушников, готовых в любой момент поддержать
прибывшего. Так как мне подобная помощь была без надобности, жестом
остановил послушника и шагнул дальше к дежурному жрецу.
– Ом Рэйвен Александрит, шериф Цеха Проходчиков. Булатный ранг.
Прибыл из Храма Облачной Дороги.
Записав мои данные в большую книгу прибывающих, жрец дежурно
улыбнулся и поинтересовался:
– Хорошо ли прошла ваша Дорога, и нужна ли вам какая-нибудь
помощь?
– Именем Его не сбилась Тропа, - ответил я формально, - помощь
не требуется. Разве что… Я в Безью проездом и ещё даже не обедал,
не подскажете приличную таверну в городе?
В отличие от городской стражи, жрецу было всё равно, по какой
причине я прибыл в город и собираюсь ли здесь задерживаться. Для
служителя Сундбада каждый человек — это странник, который волен
идти, куда ему угодно, с поправкой на свои возможности, как
физические, так и финансовые, разумеется. Так что, не проявив
никакого излишнего любопытства, жрец с понимающей улыбкой
порекомендовал пару заведений.
Расположенный на другом берегу большого озера от Катьера Безью
представлял собой старый город из тех, которые были заложены ещё до
Падения. Его центр был в чём-то похож на уменьшенную в три раза
копию главной площади Триеса. Но на этом сходство с восточным
городом заканчивалось. Старинные дома и некогда прямые улицы давно
сменили более новые и неказистые постройки. По многочисленным
трещинам на брусчатке можно было предположить, что город когда-то
давно пережил одно или несколько крупных землетрясений.
Основательные здания на центральной площади эти природные
катаклизмы пережили, а вот обычные дома старой постройки пришли в
негодность, и из камней местные жители возвели новые. Город давно
оправился от разрушений, и сейчас о пережитом напоминали только
трещины в дорожном покрытии, да не всегда прямые линии и дома,
построенные без какого-либо единого плана.