– Моя мамка шлюха?! – ревёт рыжий ронхиец по имени Бач. – Я тебе
язык вырву, щенок!
Это мне. Тут не спутаешь.
– За своим языком следи, дурень. Не Китар оскорбил твою
мать.
Это Ло. Он подкинет дровишек в костёр. Если что, Сёпа тоже
поможет.
– Осторожнее со словами! Тут даров ваших нет! Зубы вылетят
вмиг!
Это уже белобрысый царевич-бугай, который Баваром зовётся.
– Убрал руки!
Это гахар.
– А ты думаешь, мне нужен дар, чтобы выбить из тебя всё
дерьмо?!
Сёпа первым переходит от слов к делу пока ещё не сильно толкая
возвышающегося над ним горой Бавара.
– Мужики, вы чего?! – пытается разнять соседей по столу
Бочка.
Но Бавар, не глядя, отмахивается, попадая ладонью в лицо
поднимающегося на ноги Андера. В это время лавка, на которой я
сидел пару мгновений назад, отлетает от стола вместе с парой не
успевших вскочить мужиков. Ханс резким движением выкручивает руки
Брыха, и тот отпускает рубаху гахара, оторвав пару пуговиц.
– А ну все заткнулись! – ревёт Вепрь, страшно вытаращив
глаза.
Поздно. Его крика не слышат. Рыжий Бач разъярённым быком
бросается к Сёпе, по пути роняя на стол попытавшегося его
остановить Чопаря.
– Наших бьют!
Клещ взвивается вверх в сумасшедшем прыжке и вцепляется в
толстенную шею Блута своим маленьким тёзкой. Но по мнению пьяного
большинства за четвёркой царевичей правда. Оскорбление матери – это
причина что-надо. Долговязый Рэм запускает бутылку в полёт. Гахар
видит её. Уворачивается. Снаряд проносится через весь зал и со
звоном и винными брызгами разбивается о дальнюю стену рядом с
вовремя пригнувшейся женщиной в дорогом пышном платье.
– Чего глазами хлопаешь?! – толкает замершего в ужасе служку
спутник барышни. – За стражей! Быстро!
– Водой их! Водой! – визжит на своих подчинённых трактирщик. –
Пирос! Мокос! К воротам!
Но, когда ещё та стража примчится? Стол уже полетел вверх
тормашками. Вслед за ним летят сочные плюхи, раздаваемые своим и
чужим без разбора. Драка в миг превращает народ, полминуты назад
мирно пивший за здравие друг друга, в ревущий клубок. А ведь здесь
не слабаки собрались – у всех доли под потолок. Черепа тут не
пробьёшь, ни бутылкой, ни кружкой. Люди падают, встают, снова
падают.
И лишь я-хитрец расторопно удрал в самый первый момент
разгоравшейся драки подальше от Ханса и пока умудряюсь стоять на
ногах, вертясь в самой гуще сражения скользким ужом. Мгновения
истины. Как только гахар поймёт, что его план провалился, Ло
немедленно упадёт. Применение связки в такой суматохе заметят не
сразу. Но урод хочет прежде прикончить меня. Как гахару известно
теперь, я чересчур много знаю и должен умереть раньше Ло. Тот и так
уже труп.