Поэтому, наверное, для пущей важности, и отрастил себе он бороду – довольно пышную, в кудрявых завитках, с неблагородными – то там, то здесь – седыми островками. Впрочем, у него все в роду по мужской линии седели очень рано, зато жили долго, вот что интересно…
И поскольку был он от рождения брюнет, то эти серебристые пучки смотрелись натуральными проплешинами, отчего вся борода имела вид вполне клочной и неухоженный.
Как, между прочим, и густая шевелюра – тоже с прядями седых волос.
Его это, понятно, удручало, ибо бороду свою он искренне любил и, вопреки поверхностному впечатлению, везде и постоянно, как мог, холил. И расстаться с эдаким богатством попросту не смел: уж слишком долго, целых двадцать лет, он прятал в бороду свое лицо – с тех самых пор, как поступил в московский университет. И патлы, малость подувядшие с годами, очень редко, если уж совсем приспичит, отдавал во власть цирюлен – эти заведения он ненавидел с детства.
«Так-то, Михаил Викторович, друг мой Невский, – поддразнил он сам себя, скептически уставясь в зеркало, – вам тридцать восемь годиков, а вы все – как мальчишка. Бородатый и патлатый. И таким вас в гроб положат. Красота! Хотя не грех бы и подкоротить чуток. Людей пугать – зачем?»
Он задумчиво, привычным жестом прихватил бороду указательным и большим пальцами, как краб клешней, немного подержал ее, оттягивая вниз, и вслед за тем легонько покачал головой.
Потом достал из кармана пиджака красивую расческу и тщательно все причесал, а бороду затем еще помял в ладонях и, ласкаючи, пригладил.
Все равно своим сегодняшним видом он остался весьма недоволен.
«Может, вот это недовольство – и есть симптом того, что скоро уже сорок, ну, а после сорока я понемножечку начну стареть – неожиданно, но как-то очень вяло посетовал он про себя.
– Эх, галстучек у вас шикарный… Артистический! М-да… В санаторий, стало быть? – приятельски и деловито подмигнул ему сосед, как будто на прощание уточняя двадцать раз проговоренное за предыдущий вечер.
– В санаторий. Именно. В «Зеленый рассвет». Большая кузница здоровья.
Сосед важно покивал:
– Да, это точно, дело-то полезное, да… Здоровье – это прежде всего. Ну и публика… Там, в санаториях, бедово. Я вот тоже – как-то раз… Да… Санаторий… А мне – дальше. Мне домой. Я говорил?
– Да неужели?! – не желая обижать соседа, подивился Невский. – Вы смотрите… Ну, счастливо оставаться! Рад был познакомиться.