Примечательно, что уже в ярославский период Андропова в ЦК ВЛКСМ обратили внимание на характерную черту характера молодого руководителя – он не боялся брать на себя смелость и ответственность в решении важных вопросов. Правда, в то время это не всегда поощрялось. В частности, в характеристике на утверждение в Управление кадрами ЦК ВКП(б) от 18.08.1939 г., подписанной секретарем ЦК ВЛКСМ по кадрам Г.П. Громовым, констатировалось: «отрицательным моментом в работе т. Андропова является отсутствие коллегиальности в решении вопросов» (РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 18. Д. 164 а. Личное дело Ю.В. Андропова. Л. 7).
Когда в 1940 г. по воле И.В. Сталина была создана шестнадцатая союзная республика в составе СССР – Карело-Финская ССР, Юрий Андропов был выбран, рекомендован и направлен руководством ЦК ВЛКСМ руководителем комсомольской организации новой республики. Одним из инициаторов данного решения был также тогдашний первый секретарь Ярославского обкома ВКП(б) Н.С. Патоличев. С 3 июня 1940 г. до 11 октября 1944 г. Андропов работал первым секретарем ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР. Более трех тяжелых военных лет Андропов возглавлял республиканский комсомол. По свидетельству Федора Кузнецова (секретарь по школам ЦК ЛКСМ в 1942–1944 гг., затем второй секретарь – Ю.В.), «ЦК ЛКСМ с первых дней войны был своего рода штабом, где оперативно решались различные вопросы, связанные с удовлетворением нужд фронта, где рождались и получали развитие различные патриотические начинания молодежи в прифронтовой обстановке» (цит. по: Шлейкин, 2014: 54).
Решение кадровых вопросов в комсомоле как общественной организации являлось компетенцией ее руководства: секретариата, первого секретаря Н.А. Михайлова. В данном случае ЦК ВЛКСМ принимал на себя ответственность за своего выдвиженца в обеспечении достойного уровня руководства молодежной организацией в пограничной республике, сформированной по единоличному решению Вождя – Сталина. ЦК ВЛКСМ являлся непосредственным руководителем первого секретаря ЦК ЛКСМ КФССР, а не партийный руководитель вновь созданной республики, который мог руководствоваться «партийной дисциплиной» для выполнения своих пожеланий (было принято, что кадровые назначения комсомольских органов утверждались соответствующими партийными органами).
Противоречивые оценки Г.Н. Куприянова вызывают немало сомнений и вопросов. Не возникало ли у партийного руководителя республики желания переложить вину за собственные просчеты и неудачи на плечи других? Опытный партийный руководитель, в 1938 г. являвшийся членом т. н. «тройки» в Карелии, утверждавшей расстрельные дела, Куприянов не мог не понимать степень возможной ответственности за негативные результаты в организации и управлении партизанской и подпольной работой в республике. По статистике, за три года войны каждый второй партизан погиб, умер от истощения или ран, пропал без вести в лесах и болотах, был отчислен по состоянию здоровья, подорванного непосильными нагрузками (см.: Гнетнев, 2011: 5).