В контексте изложенного поход крупного партизанского соединения по тылам противника в Карелии в июле – августе 1942 г. никак не мог быть частью общестратегического плана штаба Карельского фронта летом 1942 г.: план активных наступательных операций на Севере не был одобрен в Ставке в июне 1942 г. Поэтому объяснения генерала Куприянова выглядят как оправдание. В послевоенный период попытки объяснения трагических последствий обосновывались сложившейся обстановкой, когда летом 1942 г. враг рвался на юге страны к Волге и Кавказу, а также задачей, поставленной Главным командованием перед штабом Карельского фронта: активными действиями сковывать силы противники, не дать ему перебросить на южное направление ни одного батальона. Такова, по Куприянову, была главная задача в оказании помощи войскам на юге летом и осенью 1942 г. В условиях лета 1942 г. первая партизанская бригада отвлекла почти три пехотных полка противника – этот результат Куприянов считал большим и важным делом, помощью войскам юга в районе Ростова, Сталинграда (см.: Куприянов, 1972: 107). В контексте данной логики разгром штаба 2-го финского корпуса в Поросозере не был и не мог быть самоцелью летнего похода 1942 г. Разгром мог произвести известный эффект, но ни в чем не изменил бы общестратегического плана обороны средней Карелии. Все осталось бы в конечном итоге по-старому (см. там же: 113). Аргументация Куприянова не оправдывает его и организаторов 57-дневного похода партизанской бригады летом 1942 г.
В своих воспоминаниях советские военачальники маршалы Г.К. Жуков и А.М. Василевский детально осветили и объяснили ситуацию, связанную с военной кампанией весной и летом 1942 г. По мнению Г.К. Жукова, Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин допустил собственную личную ошибку при утверждении плана действий советских войск в весенней и летней кампании 1942 г. Поэтому позднее он не искал в Ставке и Генштабе виновников неблагоприятной военной обстановки, сложившейся летом 1942 г. (см.: Жуков, 1970: 376). Сталин инициировал идею начать как можно быстрее общее наступление Красной Армии на всем фронте от Ладожского озера до Черного моря. 5 января 1942 г. в Ставке Верховного главнокомандования состоялось совещание для обсуждения проекта этого плана. Замысел Сталина предполагал в ходе общего наступления разгром противника под Ленинградом и ликвидацию блокады города. Переход в общее наступление предполагалось осуществить в крайне сжатые сроки. Это было единоличное решение Сталина. Не было учтено, что под Ленинградом оборона противника была настолько мощной, что советские войска в то время не имели ресурсов для ее прорыва (там же: 351). Начальник Генштаба Б.М. Шапошников после совещания сообщил Жукову: этот вопрос был заранее решен Верховным Главнокомандующим, это было его личное решение. Шапошников не одобрял его, но возражать было бессмысленно (см. там же: 352, 354).