Нерея тихо хохотнула.
– Ну, в церковь я тебя уже заманила.
Если же говорить серьёзно, “папа” не значит муж мамы. Мне было лет
шесть… Кажется, мы с Перси тогда ещё жили на Сицилии. У мамы там
есть вилла с видом на океан. Шум волн по утрам, жара днём и крики
чаек на закате. Мама тогда встречалась с итальянцем. Как обычно, из
простых, ничем не одарённых. Ни герба, ни силы, ни богатства. Тогда
она впервые на моей памяти произнесла:“Мои руки всегда
будут свободны от колец”. Когда мне исполнилось четырнадцать,
она встречалась уже с другим мужчиной. Посол ООН, кажется? Он её
тоже замуж звал и получил отказ в такой же форме. “Моё будущее
– мой выбор. И я не позволю никому одеть на него оковы из
колец”.
Тактичный намёк на то, что в жизни
Аталанты имелось много мужчин, читался между строк.
– Выбор в духе госпожи Силлы, –
коротко киваю. – Нейтралитет с непреклонным отстаиванием своих
интересов.
Личная жизнь сильных одарённых – это
всегда их личный выбор. Палата Лордов не указывает, кому с кем
спать, и от кого будут рождаться дети.
– Мама всегда ценила усилия, а не
врождённый талант или уже имеющееся богатство, – глазки Нереи
заблестели, и она смущённо отвернулась. – Вот ведь, мам-м-ма! Если
посмотреть на тебя, то я, кажется, только теперь начала понимать её
выбор. Наблюдать за тем, как выбранный тобой мужчина чего-то
добивается, намного интересней, чем просто купаться в роскоши и
тени его регалий.
– Девушки! – шепчу я с возмущением. –
Деньги им, фи. Фамилия не та. А вот впечатления от мужчин… вот их
всегда нужно побольше.
– А ещё характер! – Нери,
прислонившись ко мне всем телом, кивком указала на сетру, идущую к
алтарю. – Перси всегда нравились мужики с властным характером.
Такие, чтобы когда в дом заходит, так от него сразу ощущение
самцовости по всем комнатам расходилось. Прям чтобы ухх!
– А Роберт? – шепчу, наклонившись к
уху девушки. – Когда ты сказала про отца, я сначала подумал про
него. Уж больно… близкие у вас отношения.
Нери тихо вздохнула.
– В каком-то смысле так и есть. Когда
мы с Перси сами ещё учились в институте Роберта, он взял нас под
свою опеку. Заменил отца, которого нам не хватало. Хлопотал,
отчитывал мальчишек, нам с Перси тоже втык вставлял, говоря, что
раз сильные, то не должны задирать других. Кого-то слабого мы бы и
слушать не стали, но Роберт… он нас, считай, как своих дочерей
растил все эти годы. Сильный, с принципами, уважал нашу маму. Потом
ещё и под своё крыло пустил, когда мы пошли преподавателями в его
институт. Своих-то детей и внуков у него нет.