Это резануло по нервам и ударило под дых. Я
закрыл глаза и сглотнул. Почему-то было так стыдно, будто меня снова поймали за
кражей булочек в пекарне. В тот раз обошлось без полиции. Сердобольные тëтки
заставили вымыть полы в зале и отпустили с миром и пирожками. Больше я такого
не делал, даже если был жутко голодный.
И вот теперь снова это чувство, словно я
пытаюсь украсть Игоря у кого-то, кому он больше друг, чем мне.
— Я пойду работать, — врач встал со стула.
Сейчас от него буквально фонило властностью и
чём-то ещё, неизведанным мне. Я помечтал быть таким, как он, решительным,
смелым и… даже не знаю, как сказать.
Андрей
Прошёл месяц с тех пор, как я выписался из
больницы. В моей жизни мало что поменялось. Отец всё так же обзывал демоном и
рычал, мать смотрела безразлично, мутным с похмелья взглядом. Я однажды спросил
её: зачем она меня родила? Та ответила, что залетела и пришлось. Типа убийство
— грех. Значит, маман не хотела детей и я вынужденный ребёнок — печально, но
факт.
Ещё с одним фактом я столкнулся, когда захотел
поесть. Мои продукты из холодильника сожрали. Вернее будет сказать, закусили
ими. Из комнаты тоже всё выгребли. Папаша в очередной раз взломал замок, да
так, что он накрылся медным тазом. Я собрал манатки и на время перебрался к
бабушке, когда её выписали из больницы, помогал восстанавливаться.
Сейчас бабуля снова запила. В её однокомнатной
квартире стоял угарный дым от сигарет. Друзья-алкаши постоянно сновали
туда-сюда. Мне пришлось вернуться в свою крошечную комнату в общаге, там хоть
можно запереться изнутри на щеколду, чтобы тебя никто не беспокоил.
Отработав свою смену курьером, я решил
прогуляться, написал Игорю и пришëл к больнице. Мой друг уволился с подработки
и теперь был немного свободнее. Возможно, мы будем видеться чаще.
— Привет, — поздоровался Игорь, потом щёлкнул
пультом автомобильной сигнализации. — Забирайся в машину.
Я залез на переднее сидение и пристегнулся.
Вздохнул печально. За месяц мы виделись с Хантаевым три раза и через день
переписывались в социальной сети. Игорь вëл себя со мной подчëркнуто
отстранëнно, немного катал по городу и подвозил до дома. В свою квартиру он
меня не приглашал, а в мою было стыдно его позвать. Он не был мне другом
по-настоящему, просто приятельствовал из жалости, почему-то я это чувствовал.