— Отделение сыска на соседней улице. Хочешь прогуляться до него,
крошка? — поинтересовался незнакомец.
Самообладание вернулось к нему в полном объеме. Увы, Алекса не
могла сказать о себе того же. Правда, фамильярное обращение
заставило ее поджать губы и нашарить в кармане направление на
заселение подписанное деканом. Хватка парня не позволила Алексе
сунуть бумагу ему под нос. Пришлось довольствоваться тем, что
помахала направлением у него под подбородком. Впрочем, этого
оказалось достаточно.
— Меня зовут Алекса Вилбур. Я здесь на законных основаниях, —
наконец произнесла она.
Алексе хотелось выглядеть независимо. Поэтому, когда молодой
человек потянулся за документом, она вывернулась из его рук и
благоразумно отступила на шаг. Тогда же Алекса осознала, что
витающий в комнате аромат кедра и лимона — не что иное, как
одеколон красавчика. Кейр тоже предпочитал этот не выходивший из
моды последние два года аромат. От воспоминаний о бывшем она
поморщилась.
— Не может быть! Ректор обещал больше никого сюда не подселять,
— дважды перечитав направление, заявил молодой человек. Он так
тщательно рассматривал бумагу, словно всерьез подозревал, что
держит в руках фальшивку.
— Хотите прогуляться до деканата? — ехидно поинтересовалась
Алекса и тут же прикусила язык. Не в ее обстоятельствах дерзить.
Парень явно подумал о том же.
— Что ты делала в моей комнате? — спросил он.
— Я... ну... просто осматривалась, — смутилась Алекса, потерпев
неудачу в попытке выдумать правдоподобное объяснение.
— Под моей кроватью?
Незнакомец шагнул к Алексе и весьма фамильярно коснулся ее щеки,
сняв с волос паутину. Глаза девушки тут же вспыхнули решительным
блеском.
— Чем докажете, что кровать ваша? — пошла в наступление
Алекса.
— Посмотри у изголовья с левой стороны. Я ее подписал, — с
нахальной улыбкой сообщил красавчик.
Алекса недоверчиво покосилась на кровать. С места, где она
стояла, никакую надпись рассмотреть не представлялось
возможности.
— Меня зовут Эдвин. Если рискнешь здесь остаться, то мы станем
соседями. Хотя что-то мне подсказывает, что ты не станешь этого
делать.
— Почему?
— Здравый смысл. Чувство самосохранения. Желание сберечь нервную
систему, — Эдвин начал загибать пальцы.
— Это угроза? — прищурилась Алекса. Про неловкость и смущение
из-за своего вторжения в комнату она уже и думать забыла.