Как видите, авторство Протоколов приписано неким евреям, а суды в России подтвердили это еврейское авторство, признав Протоколы экстремистской литературой, разжигающей ненависть к евреям. Однако (не знаю, делаю ли я этим комплимент сионистам) к написанию этих Протоколов евреи, все же, не имеют никакого отношения.
Специфика документов
У меня есть навыки разоблачать фальшивки, кто в этом сомневается, тому рекомендую свой «Катынский детектив». Дело это, хотя и требует знания подробностей о предмете, который фальсифицируется, тем не менее, технически не очень сложное. Фальшивки создаются позже событий, о которых они говорят, поэтому нужно просто хорошо знать эти события и внимательно читать фальшивку. Где-нибудь, а фальсификатор да попадется. В Катынском деле, кстати, фальсификаторы, сфабриковав всего три не очень больших документа, допустили более полусотни ошибок, каждая из которых кричит о том, что эти документы являются подделкой.
Но в случае с Протоколами этот путь не годится. Протоколы соответствуют своему времени, и если в них есть ошибки, то они значения не имеют – их мог сделать и автор. Кроме того – это план действий, то есть план того, чего еще не было, и говорить о том, что это фальшивки только из-за каких-то ошибок в их тексте, не приходится.
По своей форме Протоколы сфабрикованы под распорядительный документ, а документ, в отличие от романа, пишется специалистом в том вопросе, по которому документ дает распоряжения, и адресуется не неопределенному кругу лиц, а тем, кому он предназначен для работы, – тоже специалистам. В связи с этим нужно напрячь фантазию и поставить себя на место того, кто писал документ, и на место того, кто его получил, чтобы вообще понять:
а) о чем написано в документе;
б) чего автор хотел добиться с помощью этого документа, то есть зачем он его написал.
Скажем, такой вид документа, как «докладная записка», чаще всего предназначен не для решения поставленного в нем вопроса, а для «прикрытия зада» писавшего в случае, если порученное ему дело не будет исполнено.
Мои наблюдения за историками и писателями показывает, что они, за редким исключением, не способны поставить себя на место крупных руководителей, соответственно, редко способны понять смысл документа и интересы его автора. Порою историков и винить не приходится, поскольку они редко имеют опыт руководящей работы или хотя бы опыт наблюдения за реальными руководителями.